Сибирские огни, 1965, №9

— Двадцать, говорят. Мы штук двенадцать поймали. Мужики ниже поплыли — за остальными, но, думаю, не найдут: темно: У Кузьмы шевельнулось подозрение: уж не ограбили ли они тот плот? Но тут же пропало: слишком мирно настроен тесть. — Николай. — Чего? — Придется отдать эти ящики. Николай долго молчал. Попыхивал папироской, освещая при каждой затяжке кончик покрасневшего от холода носа. — С какой стати отдавагь-то? — спросил он спокойно. — С такой, что они государственные. — Так их же унесло! Они же все равно для государства поте­ рянные. — Ничего подобного. Их бы собрали — не сегодня, так завтра. А за то, что вы их поймали, вам спасибо скажут. — Вон как! — Николай начал злиться.— Умно говоришь, нечего сказать. — Ничего не сделаешь, Николай. И потом... надо же все-таки стыд иметь: у людей несчастье, а вы обрадовались. С них же спросят, со сплавщиков-то. — Никто не радовался, чего зря вякать. Наоборот, помогли людям. В общем, я не отдам. Я думал, ты по-человечески разберешься,— рас­ сказал, а е ы х о д и т — зря. Помешают они н а м , эти ящики? — Отдашь, Николай. Долго молчали. Николай глубоко затягивался вонючим самосадом, сердито сплевывал и сопел. Кузьма щелкал ногтем по голенищу сапога. — Ты кто сейчас будешь-то? — спросил Николай. — Милиционер. Так что это... кхм... с маслом-то — отдать надо, Ни­ колай. — Мы уж потеряли тебя. — Я на курсах был. Еще помолчали. — Я-то отдам, а вот другие... здорово сомневаюсь. — Не сомневайся, отдадут. Кто там еще был? — Беспаловы ребята... четыре ящика хапнули, паразиты. Сергей По­ пов... Этому я бы по бедности его великой оставил. Ребятишек хоть на­ кормит. Он тоже.два взял. Малюгин Игнашка, Николай Куксин с сыном три взяли. Эх, Кузьма!.. А я уж гульнуть собрался. Думаю: продам один яшичек в городе — хоть шикнул бы разок. Не даешь ты мне душу от­ вести. Кузьме стало жалко тестя. -- Все равно бы их у' вас взяли. Не я, так другие. Из города бы приехали. — Эт — пока они там приедут, у нас уж все масло растает. Кузьма промолчал. — Давай так: один яшик я отдаю... — Нет, Николай. — Тьфу! — Николай поднялся, затоптал окурок.— Нехозяйственный ты мужик, Кузьма. Трудно тебе жить будет. —- Николай... — Ну. — Дело вот в чем: меня из дому выгнали.— Кузьма заговорил то­ ропливо, опасаясь, чтр не доскажет всего,— А выгнали за то, что я з а ­ шел даЕеча к Любавиной Марье,.. Ну, кто-то увидел и передал. Я и за- шел-то случайно..;