Сибирские огни, 1965, №9

Этого Кузьма никак не ожидал. Вышел он из сельсовета растерянный. Пока шел домой, все спорил про себя с этим толстеньким: «Я же сам говорил: надо провести настоящее следствие. А в районе, тянули кота за хвост. Теперь я же и виноват!..» Дома попросил у Николая коня и поехал в уездный город... 11 Вернулся Кузьма в Баклань по весне. Уже отсеялись. Только кое-где еще на пашнях маячили одинокие фигуры крестьян. Кузьма ехал больше двух дней, часто останавливался кормить ло- шадь, отдыхал сам, то — в редких деревнях, то просто валяясь на теплой земле. Беспричинно радовался. Спроси его: чему он так уж сильно раду­ ется, он не ответил бы. Радовался просто так — весне, черной, дымящей­ ся паром земле, молодой травке на сухих проталинках, теплому густому запаху земли... Каурый иноходец (отныне за ним прикрепленный) после кормежки шел легко, беспрестанно фыркал и просил повод. «Вот — жизнь...» — думал Кузьма, и дальше не хотелось думать. Го­ лова чуточку кружилась, на душе было прозрачно. А один раз вдруг пришла некстати мысль: «Неужели когда-нибудь случится, что все на земле будет так же: дорога — петлять в логах, из-за услонов вставать солнце, орать воронье, облетая острые гривы косогоров, а его, Кузьмы, не будет на земле?». И не поверилось, что когда-нибудь так может быть. Уж очень хорошо на земле, и щемит душу радость... Под Бакланью, на краю тайги, Кузьма увидел Егора Любавина: он корчевал пни под пашню на будущий год. Кузьма остановился, некото­ рое время смотрел на него. Егор подкапывался под пень, подрубал его крепкие коричневые кор­ ни и, захлестнув ременными вожжами, выворачивал пенек парой силь­ ных лошадей. И оттаскивал в тайгу. Дорога проходила рядом с ним; Кузьма не захотел сворачивать. Когда он подъехал ближе, Егор взглянул на него и отвернулся, про­ должая делать свое дело. Кузьма попридержал лошадь. «Надо же, елки зеленые!.. С первым— обязательно с ним». Он не знал, как вести себя. И, как всегда, решился сразу: поравнявшись с Егором, остановил коня, сказал громко: — Бш помощь, земляк! — Спрыгнул, пошел к Егору. Егор выпрямился с топором в руках, прищурился... Долго не отве­ чал. Потом кинул топор в пень, буркнул: — Спасибо. Смотрели друг на друга — один откровенно зло и насмешливо, дру­ гой — с видимым желанием как-нибудь замять неловкость. Кузьма полез в карман за кисетом. «Зачем мне это надо было?» — мучился он. — Отпахался? — Отпахался.— Егор тоже полез за кисетом. Опять замолчали. Тяжелое это было молчание. Пока закуривали,— еще туда-сюда: хоть какое-то дело, но когда прикурили, опять стало ужасно неловко. Кузьма готов был провалиться сквозь землю. И уйти