Сибирские огни, 1965, №9

депешу, что направил ментор. В его руках, в скупых строках, сейчас судьба эксперимента. Не шелк развернутых знамен,— главврач в руках листочек держит. В листке весь опыт расценен, как неоправданная дерзость, как неразумная игра поветрий атомного века, как преступившая за грань самонадеянность коллеги. ...А время taeT, как свеча, и тень огня - на телеграмме. И положенье главврача — между обоими огнями. ■Легли лучами два пути. Где, главный врач, заветный берег? За академиком пойти? Маховикову ли поверить? И ничего не говорит Яркой, к решению готовясь. Как факел яростный, горит его недремлющая совесть. Ученый стар. Мудро его академическое слово. Но убедительней того звучат слова Маховикова. Бывают случаи, когда недопустимы полумеры. На грозный риск идут всегда Гарвеи, Хавкины, I Пастеры. Их допущения остры. Эпохам равен звездный миг их! Серветы всходят на костры. Себя тифами гравят Минхи. Наперекор судьбе — в борьбе. Всю жизнь в сражениях, в походе. И со ступени на ступень людей нз смерти в жизнь выводят... ...Немолчно часики стучат. Бежит секундная кругами. И положенье главврача — между обоими огнями. Так как же быть? Так как же быть? Где взять надежности поруку? Авторитету уступить? Пойти на риск по слову друга? ...Прервав осмотры и прием, на полчаса уйдя с обходов.