Сибирские огни, 1965, №9

Пусть не оставит мужество сына ее в пути!.. Внезапно — воспоминание: в ненастье, почти что наг, Юра к ней на свидание впервые прибрел в Сиблаг. Залатан ная рубаха на ленты рвалась на нем. И потешалась вахта над жалким ее сынком. А он, объят недоверием, маленький, добрый зверь: — Мама, как можно верить?! — Она приказала: — Верь! Вера ее! Годами Расправу вели над ней в бетонных коробках камер, за вышками лагерей. Были страшны преграды. Сильнее преград в сто крат,— вновь поднималась правда, шло торжество добра! У сильных крепчает разум. Юрий мужал. Ведом ее материнским наказом, он встал на борьбу со злом!.. Спасибо великой партии за трудное счастье их, за то, что такие матери у сыновей таких!.. Однако, она замешкалась, а Юрий стучит давно — из ада грозы кромешной, где ливень льет ледяной. — Юра, ну что? — Так трудно решиться — почти нельзя. Ковширина нет, и трубку другой академик взял. Я рассказал о плане своем — о сути самой... — И что же? — Он в колебаньях. Он завтра пошлет письмо. — Пока дойдет до Сибири. А тут — на минуты срок... — Вот если б там был Ковширин,