Сибирские огни, 1965, №9

каивалось, таяло, растворялось где-то; в руке Кургашов сжимал мягкие, липкие иглы с ветки. Он чуть не наступил на муравейник; это не была огромная шевеля­ щаяся гора; муравейник скромно притулился у дерева — небольшой пу­ чок желтых игл. Кургашов остановился и посмотрел на таинственный чужой дом. Большие желтоватые муравьи суетились между черными ды­ рами ходов. В этой суете чувствовался свой ритм и свой смысл; какой, подумал Кургашов, какой же? Где разгадка этих маленьких работников, полупрозрачных мудрецов? В чем их смысл, и какова история, и как связаны они с человеком? Он разжал пальцы, высыпал иглы к основанию муравейника. Вечный вопрос: зачем? Людям кажется,— они ответили на него. Слава богу, человечество начинает понимать, зачем оно на Земле. Сла­ ва богу. Но как объяснить войны? Он усмехнулся. Он все мог растолковать насчет войны и мира — что, как и почему. Но сегодня Кургашов хотел бы, чтобы кто-нибудь другой ответил ему на этот вопрос. Ничего не скажешь, цивилизация существует совсем недавно. Не­ сколько тысяч лет... Пустяк! Слишком мало времени еще человек со­ знает сам себя. Какие-то двести поколений... Может быть, дело и в этом тоже. Детский возраст... Первые сознательные слова, и привязанность к матери, и любопытство к миру,— и безрассудство. Растрачивание энергии. Бессознательный эгоизм. Нелогичность... Кстати, кто это говорил? Жолио-Кюри, да, Жолио-Кюри, кстати... Кургашов вышел к берегу. Сашка сидел верхом на рюкзаках, на колене — приемник; и разно­ силась по древней тайге бойкая цейлонская реклама... — Саша, будьте любезны, не осталось ли у вас немного веревки? Я хотел бы привязать свою двустволку. Сашка выключил приемник. — Андрей Григорьевич, дайте ее мне! Я уж давно прошу. — Зачем, Саша, милый? Она будет мешать вам. — Ну, на всякий случай! — Какой на воде может быть случай? О чем вы говорите? -— Вдруг утка попадется. — А как вы будете доставать ее? — Да просто поносить! Дайте, а, Андрей Григорьевич? — Хорошо, хорошо. Вот вам, берите. Я больше не в силах воз­ ражать. Появились Игорь и Ольга, они несли на плечах греби; шли медлен­ но, держались прямо, и было в этом что-то от шествия, от обряда. Греби вставили в пазы; теперь все было готово к отплытию. — Присядем на дорожку? — спросил Кургашов. Все молча сели на рюкзаки, лицом к носовой части плота, и смотре­ ли туда, где за поворотом вытекала из озера их река. — Поплывем,— улыбнулась Ольга. Игорь посмотрел на часы: >— Время, Сашк. В приемнике затрещало, засвистело; Сашка крутил ручку настрой­ ки, мчался мимо отметок радиоволн, через телеграф, грозы, музыку... «Передаем последние известия». Ровный, привычный голос диктора действовал успокаивающе. Или диктор не имеет права волноваться,— такие уж у него служеб­ ные обязанности?