Сибирские огни, 1965, №9

стро, оперативно откликнуться на поразив­ ший его новый человеческий характер. Не всегда, конечно, это новизна целостного ха­ рактера. Чаш е — какие-то новые черточки, подробности, особинки. Но они замечены, они показались существенными, они взвол­ новали, и вот уж е перо касается бумаги, чтобы сделать открытие своего владельца достоянием читателя. Успех рассказа во многом зависит как раз от меры существенности, от того, чтобы писатель верно понял подлинный масштаб своего открытия. Рассказчика стерегут две опасности: банальность и анекдот. Это, кста­ ти сказать, и есть главные, типичные недо­ статки, мешающие развитию ж анра. Но если в рассказе есть необычный м а­ териал и этот материал значителен как вы­ ражение поступательного движения жизни, то произведение приобретает неоспоримую ценность для читателя. Узнать что-то новое и важное, не плутая по густому многостра- ничью романа, не отвлекаясь пассажами описаний и сюжетными разветвлениями,— кому не радостна такая перспектива. Осо­ бенно, если перед вами произведение, в ко­ тором человеческий характер скульптурно отчетлив, и уже этим в одно' и то же вре­ мя волнует и зовет к раздумьям. Владимир Лидин пронес верность рас­ сказу сквозь всю свою долгую писатель­ скую жизнь.1 Среди наших лучших про­ з а и к о в— он один из наиболее верных рыцарей рассказа. Может быть, даж е един- ственйый. И поэтому, раздумывая о д о­ стоинствах и судьбах рассказа, необходимо обратиться к творчеству автора «Дороги журавлей», «Ночных поездов», «Свежего ветра», «Летящей ладьи». Стоит подумать, прежде всего, о симфо- ничности этих заглавий. «Свежий ветер» — это название сборника рассказов, написан­ ных в 1945— 1952 годах; под заголовком «Ночные поезда» собраны рассказы 1956— 1958 годов, под заголовком «Дорога ж у­ р а вл е й »— рассказы 1959—1961 годов. «Л е­ тящей ладьей» Вл. Лидин назвал цикл рассказов, опубликованный в журнале «Москва», в третьем номере за этот год. Очевидно, что образы ветра, поездов, до­ роги, ладьи объединяет тема движения. Не­ вольно на память приходит соображение о том, что и в поэзии эта тема зачастую зву­ чит как ведущая, как доминанта. Среди немногих поэтических книг, увенчанных ле­ нинской премией,— «За далью даль» и «Приглашение к путешествию». Конечно, в основе этой переклички — образ страны, на­ ходящейся в походе, образы людей, кото­ рые не ищут ни отдыха, ни покоя, ибо убеждены, что только в движении обретут и счастье, и смысл жизни. Само движение понимается в этих книгах отнюдь не меха­ нически, не как географическое перемеще- ' Вл. Л и д и н. Дорога журавлей. Рассказы, 1959—1961 гг. М., «Советский писатель». 1962. П о­ вести и рассказы. М., Гослитиздат, 1963; Л етящ ая ладья. Рассказы, «Москва». 1965, № 3. ние, а как развитие, совершенствование, рост и прогресс. Лирическая поэзия и рас­ сказ выступают как естественные союзники в разведке важнейших процессов современ­ ности, как передовые в поиске и пропаган­ де великих перемен в думах, чувствах, на­ строениях людей. Четверть века назад Вл. Лидин издал книжечку рассказов «Дорога на Запад». Тогда писатель был занят реализацией своих зарисовок из блокнота военного коо- респондента, вступившего вместе с нашими войсками в панскую Польшу. Следователь­ но, образ дороги не содерж ал ничего сим­ волического, обобщающего. Д а и почти все рассказы, входившие в книгу, не знали под­ текста, стремления заглянуть в глубину д у ­ ши человеческой. Книга была откровенно иллюстративной, рассказы одевались на стержень тезисов и, пожалуй, не развивали газетную информацию, а лишь одевали ее в ткань конкретных примет, описаний и ди а­ логов. От «Дороги на Запад» до «Дороги ж у­ равлей» — огромное расстояние, в котором совместилось историческое и личное, судь­ бы страны и судьба художника. Интересно бы исследовать в подробностях и деталях, как это расстояние пройдено Вл. Лидиным. Но сейчас, не трогая проблемы в целом, хочется говорить только об одном — как вы­ росло мастерство писателя, на какую боль­ шую высоту поднялось его умение лако­ нично и выразительно лепить образ Че­ ловека. Одинокая старость — традиционно емкая тема рассказа. На склоне лет хорошо ито­ жить прошедшее, так естественно входят в сюжет размышления, а одиночество так ж е естественно дает повествованию необходи­ мую эмоциональную окраску. Одинокая старость — одна из централь­ ных тем Вл. Лидина, и как раз в ее реше­ ние властно врываются законы нашего вре­ мени и нашего искусства. Лидинские стари­ ки очень многим отличаются друг от друга: биографией, профессией, характером, при­ чинами своего отшельничества. Среди них мы встречаем лесоводов и филологов, вра­ чей и артистов, часовщиков и педагогов. Есть среди них завзяты е холостяки, жено­ ненавистники, есть и люди, трогательно преданные доброй памяти покойной жены, есть родители, забытые детьми, и родители, потерявшие детей на войне. Есть люди замкнутые и общительные, бунтующие и примирившиеся, доброжелательные и колю­ чие. Но сквозь всю пестроту характеров и судеб, густо окрашенных традиционной грустью — кто же не печалится в одино­ честве,— писатель отчетливо несет нам свое мироощущение, продиктованное вре­ менем. Это, прежде всего, гордость за содеян­ ное, мужественная, высокая и строгая гор­ дость творца. Лидинским героям жизнь не оборачивается «скучной историей», им чуж ­ до и неведомо ощущение пустоты и никчем­ ности пройденного. Часто писатель говорит