Сибирские огни, 1965, №9

вслед за этим к нему вдруг приехал член Военного С овета,— Бабуров все больше и больше терял голову». Пантелеев считал, что отсутствие гр аж ­ данского муж ества порож дает у иных ко­ мандиров отвратительный порок лживости. И был прав. Но не понимал, не видел, что граж данская трусость может проявляться как трусость физическая, мож ет неробкого по натуре человека обратить в зайца. А Бабуров от природы не был труслив. Он храбро воевал в граж данскую войну и удостоился почетного оруж ия. Однако, аре­ стованный в 37-м году, дрогнул, потерялся под напором идиотских обвинений. И вышел на волю с переломленным хребтом, с «са­ мой страшней из человеческих болезней — он боялся своих собственных поступков». Теперь, когда боевые неудачи обрушились на его полк, он потерял разум не от страха перед гитлеровцами, а от страха перед от­ ветственностью. Грозный член Военного Со­ вета, менее всего склонный вникать в д у ­ шевное состояние Б абурова — до того ли ему было! — еще более увеличивал эту ра­ стерянность, этот страх. Но д аж е р азд ав ­ ленный гневом и презрением Пантелеева, Бабуров нисколько не боялся смерти в бою, гонш Сыл принять ее. Б абуров был парализован страхом перед уж е знакомой ему карательной машиной образца 37-го года. И П антелеев, сначала рисовавшийся ему за ней, а потом бросав­ ший его под ее колеса, внуш ал ему уж ас, какого не внушали немецкие бомбы и ав ­ томаты. Но умный, проницательный Пантелеев д аж е не помышлял обо всем этом, не пред­ полагал ничего подобного. Он видел дро­ ж ащ ие руки Б абурова, слыш ал, как тот заикается. Люди сходных по истокам биографий, одного мировоззрения, верные своему наро­ ду и своей армии, они трагически не могли понять друг друга, объясниться друг с др у ­ гом. Один не в состоянии помочь другому, оказавш ем уся в беде, помочь если уж не исправить положение, то хотя бы искупить свою вину. Воистину: «Своя своих не по- знаша». Т ак ая затрудненность взаимопонимания между людьми — не редкость в трех рас­ сматриваемых вещах К- Симонова. Есть тут общ ая причина, к ней всякий раз прибав­ ляю тся свои, продиктованные конкретными взаимоотношениями. О бщ ая причина — по­ трясение войной, сам а война, когда, помимр всего прочего, не до долгих разговоров, вы ­ яснения отношений, когда людей сводит своевольный случай, стечение фронтовых обстоятельств. Эта объективная, обуслов­ ленная военным временем трудность пере­ дана в «Пантелееве». А вот<вторая причи­ н а — «неконтактность» Бабурова и П анте­ леева как следствие 37-го года — бегло излож ена в нескольких комментаторских аб ­ зацах. Хотя тут-то и требовалось тщ атель­ ное, индивидуализированное обоснование. Мысль писателя существенна, и сущест­ венна проблема, затрон утая им. Н о мысль и проблема выступают в публицистической наготе. 1 тредложенное писателем объяснение причин трусости и всех оплошностей пол­ ковника Б абурова в принципе вполне ве­ роятно. Так оно могло случиться. Однако логической безусловности здесь нет. Д опу­ стимы и другие причины. У Бабурова «вы­ писана внешность», а внутреннее состояние обозначено пунктирными штрихами. Так, к сожалению , иногда случается у К. Симоно­ ва: острая актуальная мысль не обретает психологической обязательности. Герои второй «Южной повести» — на­ чальник политотдела дивизии полковой ко­ миссар Бастрю ков и комиссар полка б а­ тальонный комиссар Л еваш ов (нынешнему читателю, видимо, нелегко разобраться в таком сложном сочетании должностей и званий политсостава, но ничего не попи­ шешь — отмена института комиссаров и вве­ дение единых офицерских званий произо­ шли позж е) тож е никак не могут догово­ риться, не могут преодолеть неостывающую взаимную неприязнь, которая в конце кон­ цов прорывается скандалом , недопустимым по железным правилам армейской субор­ динации. Л еваш ов — истинно симоновский герой: лихо, самозабвенно бесстрашный, высоко ценящий мужскую друж бу, способный ради нее на все, вплоть до мальчишества и гу­ сарства, Но э ю уж е герой повести, написан­ ной после 1956 года, когда писатель и чита­ тель почувствовали недостаточность только лиш ь этих привлекательных качеств. Л еваш ову на ум приходят разные, под­ час неподобающие вопросы. Почему, ска­ жем, потребовалось снять с первой полосы армейской газеты привычный призыв «Про­ летарии всех стран, соединяйтесь!» и вместо него поставить «Смерть немецким оккупан­ там!»? Р азве нельзя было сохранить преж ­ ний и добавить новый? Или вот почему на­ до сдагь трофейный радиоприемник, почему предполагается, будто он, Л еваш ов, и ко­ мандир полка поддадутся фашистской про­ паганде? Ну, да шут с ним, приемником, полож ено сдать — сдадут. А вот насчет ло­ зунгов он остается при своем мнении. И ко­ гда в споре с ним Бастрюков заявляет: «Будь у нас поменьше этого интернациона­ лизма раньше — позлей воевали бы теперь! Тем более, что время само показало, как иностранец, так через одного, хоть и с парт­ билетом, а шпион!», Л еваш ова охваты вает ярость. Н е слишком-то заботясь о доводах, забы в себя и субординацию , в ответ на сло­ ва захмелевш его Бастрю кова: «А пес с ней (мировой революцией — К. В.), потом р аз­ берем ся...»— он бросает в лицо начальника политотдела: «Какой ж е вы после этого полковой комиссар?.. Паникер вы и сво­ лочь, а не комиссар». Но вся ш тука в том, что Бастрюков, не­ сомненный паникер и несомненная сволочь, уверенно заним ает высокий пост, носит вы ­ сокое звание и не помышляет расставаться