Сибирские огни, 1965, №9

Помню, первые строки я набросал на обороте рабочих нарядов, тут ж е в мастер­ ской завода. Интуитивно понимая цену выдумке, превратил Раю в шофера, а Кольке изменил созвучно фамилию... ...Полюбил крепко Раечку Коля И всегда, где бы он ни бывал, Средь просторов Курайского поля Форд зеленый глазами иок^л... Писал я тогда быстро и легко. Писал словами, которые употребляли окруж ающие меня люди, а сложности рифмы и грамматики нимало меня не беспокоили. ...Из далекой поездки, с Алтая Ехал Колька однаж ды домой, И вдруг Форд, и с улыбкою Рая Мимо Кольки промчалась стрелой. ♦ Романтически сгущая обстоятельства, я придумал своему — и ныне здравствую ­ щ ему и работающ ему — другу трагический конец: ...И, как птица зеленая, Амо Н ад обрывом повисла на миг. Говорливые Чуйские волны Заглушили испуганный крик... Романтика действовала на людей без промаха,— потом мне показывали на Чуй- ском тракте место, где разбился Колька Снегирев... ...На могилу лихому шоферу, Тот, что страха1 нигде не знавал, Положили зеленую штору И согнутый от Амо ш турвал, Я подарил песню Кольке. Мы часто пели ее, собираясь вместе. Не помню, кто подобрал для нее мотив... Р ас­ певали ее и на свадьбе Кольки и Раи. А потом песню развезли шоферы по Чуйскому тракту и по дорогам Сибири. ...Как-то меня вызвали в контору завода... Сейчас уж е не помню, кто он был, или из партийной организации, или из завкома завода. Пожилой человек, в военной гимнастерке. Перед ним на столе леж ал листок бумаги. — Это твоя мазня? — спросил он. Я посмотрел. Это оказалась моя песня, перепечаганная на машинке. — Моя,— признался я смущенно. — Так вот... Пошлем-ка мы тебя в литературный институт. Подучишься, может, станешь настоящим писателем или поэтом. — Что вы? — испугался я,— Я ж е электрик, я электротехнику люблю. Какой я поэт. Это я так... — Ну, смотри. Не пожалей. Он был мудрый,— тот пожилой человек в солдатской гимнастерке. Прошло д в а ­ д ц ать лет, и все-таки мне пришлось взяться за перо. Я написал несколько книжек для ребят и приключенческих. Было очень трудно — менять установившийся уклад жизни, привычную работу. Но это уж е другая песня...