Сибирские огни, 1965, №9

Лиш ь вечером у переводчика я узнал, в чем дело. О казы вается, солдата так и звали — Сатор, и это имя ничего обидного не означало. Мне д аж е как-то неловко стало, что я присвоил рабочему кличку — сачок. Н а другой день рабочие спросили, что по-русски означает имя нашего старшего рабочего — М амадшо. Я, не задумы ваясь, ответил: — Молодец! П арень ведь заслуж ил это имя. — А что означает молодец? — спросили афганцы. — Хороший человек. — А «сачок» — это тож е хороший человек? — осторожно зад ал вопрос Сатор. Я не знал, что и ответить. Н аконец дипломатически сказал: — Немного хороший человек,— потом добавил: — Сачок — человек, который лю ­ бит праздник. Но солдаты меня хорошо поняли и стали откровенно смеяться над Сатором. Того, видно, эти насмешки задели. Он работал с завидным старанием, и когда к концу дня кто-то из солдат снова назвал С атора сачком, я оборвал его: — Сегодня Сатор не сачок, а молодец. Реакция рабочего была неожиданной: он вскочил, вытянулся по стойке «смирно». Весь его вид как бы говорил: только, мол, прикажи, все сделаю. Я послал его забить поглубж е дальний электрод, Сатор бегом помчался выполнять приказание. ПАРНИ ИЗ ГОРНОГО АУЛА С новой бригадой мне пришлось браться за крепкий орешек — Таш курганское ущелье. Об этой работе я дум ал с тревогой: она сулила большие технические трудно­ сти. Но еще больше тревожил меня вопрос: как покаж ут себя в этой заж атой отвес­ ными скалами расщелине работающие со мной солдаты? Но они не подкачали. Особенно М амадшо. Я даж е удивился, как быстро освоил он свои обязанности старшего рабочего. Подозреваю , что этот любознательный парень не ограничивался моими объяснениями и «консультировался» по вечерам у моего быв­ шего помощника А зратгуля, сделавшегося солдатским поваром. К ак только у меня воз­ никали какие-нибудь трудности, я обращ ался к М амадшо, и мы вместе искали наилуч­ ший выход. Неплохо работали и остальные солдаты . Особенно обращ али на себя внимание два приятеля — Гафур и П авлон. Они были, как пояснил мне М амадшо, дехканами — это означало, что оба родом из одного горного селения (аула.), расположенного южнее М азари-Ш ариф а, поэтому они и в армии держ ались вместе. Их никак нельзя было назвать похожими — круглолицего, разговорчивого Гаф ура и молчаливо-застенчивого П авлова с типичным восточным худощ авым лицом. Но пер­ вое время я все ж е путал их: эти деревенские парни как-то все время одинаково скром­ но держ ались в сторонке, одинаково энергично брались за любую работу и все делали с одинаковой крестьянской добросовестностью. Впрочем, иногда Гафур становился самым заметным человеком в нашей бригаде. О днаж ды мы работали рядом с дорогой, по которой изредка проносились большие пестро раскрашенные грузовики. Однако ни один из шоферов не остановился, чтобы посадить слепого нищего, который устал брести пешком и с мольбой протягивал руки навстречу шуму мотора. К огда очередная машина пронеслась мимо нищего, Гафур неожиданно закричал ей вслед что-то гневное и злое. Загудели и остальные солдаты. — Плохой человек шофер,— сказал М ам адш о,— знает, что не получит денег, вот и не берет такого пассажира. — Плохой человек! — подтвердил и я, не сдерж ав возмущения. С олдаты словно ож идали моей поддержки: как только появился новый грузовик они с криком выскочили на дорогу и заставили шофера остановиться. У меня и сейчас четко возникает перед глазами эта картина: возмущенные солдаты у кабины машины, Гафур и М амадшо, бережно ведущие к ней под руки слепого нищего... " В другой раз, когда мы работали в ущелье, не было никакого другого способа для заземления, как бросать электрод в воду. Я сам проверял, чтобы рабочие крепче привязывали провода к электроду. Но все ж е к концу дня у Гаф ура один стержень оторвался и остался на дне Хульмы. Я вовремя увидел это и успел остановить аф ганца, уж е сбросившего шинель, что­ бы лезть в реку. Не говоря о ледяной воде, в самом ущелье было очень холодно, поэто­ му, как ни ж аль было потери, я запретил Гафуру лезть в речку. Сегодня я уж е забы л об электроде, да и работали мы почти в километре от того злополучного места, как вдруг в обеденный перерыв парень исчез. Я уж е хотел спро­ сить о нем у рабочих, когда из-за поворота появился довольный Гафур с найденным электродом. Д аж е голова была у него мокрая, так глубоко пришлось ему лезть в реку. П озж е я понял, что Гафур боялся денежного вычета за потерю: ведь ж изнь т а ­ кого афганского дехканина, как Гафур или П авлон,— эго не прекращ ающ аяся ни на