Сибирские огни, 1965, №9

На следующий день я был вы зван на допрос, объяснения давать по письмам, записочкам. Я наотрез отказался, тогда мне предложили дать обьяснения по поводу статьи, посланной мною в С аратов в «Нашу газету» еще в октябре прошлого года, я такж е отказался от пояснений. Причем ротмистр сказал, что эги статьи были в С ар а­ товской военной цензуре, которая уж е и переслала их в Петроградское охранное от­ деление, а это последнее требует объяснений — с какой целью я их писал? Ясно стало, что цель обыска была не из-за анкеты, а что это послужило только поводом. Возможно, что перенята моя переписка с Розенфельдом и это больше всего интересовало ротмист­ ра. Еще взято письмо, которое мы хотели открытым сделать для Чхеидзе По поводу этого письма ротмистр несколько раз спрашивал, сам ли я написал это? Кажется, твоя переписка вся возвращ ена. И только. Книги не возвращены. Конечно, ждем последствий, хотя и послана телеграмма Чхеидзе. Но ты передай ему или кому другому все, что пишу я тебе. Конечно, если будет у тебя время... Пока работаю в мастерской, еще хватит на одну-две недели, а потом опять что делать не знаю. Ибо без работы — безобразное положение. Получили через Хаустова33 от рабочих металлического завода 500 рублей. Р а зд е ­ лили. Ш агов Бадаев, Самойлов взяли дл я личного пользования, я свою долю рассылаю по ссылке. Муранов отказался от денег, не хочет брать. При случае искренне и горячо благодари товарищей рабочих. Н адеясь на них и только от них мы ждем и своего освобождения. Дом а у меня сейчас такой ж е раскардаш , какой получился при обыске. После того, как полицейскими и ж андармскими руками все переворочено, не хочется и в по­ рядок приводить... [Енисейск, в/'Ш 1916 г.] ...Хорошо бы было, если бы не все трое, то хотя бы Петя мог посещать Б. Б .3*, семью весьма порядочную, где все-таки частенько, как в литературном круж ке рож ­ даю тся новые мысли, идеи. Может быть это Петю поставит на более ядреный путь. Еще раз прошу сообщить, что читает он, хорошо бы было если б с Леней и Тоней [прочли] «Детство» Горького и дальнейшее его «В людях». Это идет в издаваемом им ж урнале «Летопись», который советую выписать для тебя и Пети. Ты как-то писала, что мои письма для тебя служ ат утешением!.. Хорошо служ ат или нет, но с сегодняшнего дня я опять без работы. Буду опять писать тебе много... А твои письма, к сожалению, буду жечь, так как приговорив меня к бесправию , придерж ащ ая власть теперь может по всякому, да и без всякого повода приходить, делать обыски и читать твои письма А как ж аль, что не могу их я сохранять. Вот теперь забрали ерундовую переписку с друзьями и не возвращ аю т — удят... Твои письма возвращены, не знаю только, все ли. Но среди них возвращены были и другие. И кое-какие прямо пустые выражения, а иногда, конечно, и дельные, были под­ черкнуты чернилами — значит обращено внимание ж андарм ского лица. Б ож е мой, к а ­ кая инквизиция мысли! А на почте нам прямо сказали, что все письма, идущие к нам и от нас, просматриваются властями. Поэтому иной раз хотелось бы ласкающ ее письмо послать, вложить в письмо и чувство, но когда подумаешь, что над этой мыслью, над этим чувством будет изде- ваться, оценивать какая-нибудь черная душ а — мысли стынут, чувство глохнет, а серд­ це ноет. Может быть каторга лучше была бы — знал бы уж , что всему крышка. А теперь то ж е травление, еще усиленное и явно тайное. Прямо стражник прихо­ дит в комнату и из-за угла наблюдает. Тюрьма, тюрьма проклятая, а не жизнь... [Енисейск 14 марта 1916 г.] ...Вчера вновь был передопрос у меня. Первый допрос был переписан на новый бланк и ротмистр пару ф раз без меня к новому бланку приписал. Я не соглаш ался под­ писываться. Пришлось ему вновь перечитывать весь допрос, что, конечно, ему не н р а­ вилось. Отношения и так были черт знает какие, а то прямо стали оскорбительные у него против меня... 15.111. ...Посмотрю, посмотрю я на Ваши карточки и так мне хочется обнять Вас. Только и радости, что чувствуешь — где-то там бьются родные сердца, любящие искренне тебя.., И хочется жить и ж дать хоть без конца. ...Через час иду на деж урство к больному товарищу. А как их тут много погибает! В от в больнице л еж ат двое поляков (П П С )— польские специалисты, и говорят, что