Сибирские огни, 1965, №9

— Чего же ты раньше-то молчал? — «Чего молчал!» — Сергей Федорыч рассердился.—Родня, небось, были!..— Рыжий клинышек бородки его опять запрыгал вверх-вниз, он отвернулся, высморкался и опять вытер глаза рукавом вылинявшей сит­ цевой рубахи.— Вот и молчал. Скажи тогда, дочери бы житья не было. А счас мне их, змеев подколодных, надо со света сжить, и все. Не ной моя косточка в сырой земле, если я им чо-нибудь не сделаю.— Эти слова Сергей Федорыч произнес каким-то даже торжественным голосом, без слез. Кузьма в душе еще раз поклялся отомстить за Марью. — Дак вот я и думаю: как у их этот хлеб взять? — Возьмем да и все. Просто! Но Сергея Федорыча такая простота не устраивала. — Тогда скажите, когда найдете: это я подсказал, где искать. — Может, его нет там... — Там! — опять рассердился Сергей Федорыч.— Я уж их изучил. Там хлеб! Говорят, надо слухать. * * * Когда стемнело, к Любавиным явились Кузьма, Федя Байкалов, Пронька Воронцов и Таня Косых. Емельян Спиридоныч вечерял. Когда вошли эти четверо, он выронил ложку. Смотрел на незваных гостей и ждал. Михайловна тоже приготовилась к чему-то страшному. — Выйдем, хозяин,— сказал Кузьма, не поздоровавшись. (Из че­ тверых поздоровался только Таня.) — Зачем это? — Надо. — Надо, так говори здесь,— Емельян Спиридоныч начал злиться, и чем больше злился, тем меньше трусил. — Пойдем посвети, мы обыск сделаем. И пошевеливаться надо, ког­ да говорят! — Кузьма помаленьку терял спокойствие. — Ишь какой ты!..— Емельян Спиридоныч смерил Кузьму ненави­ дящим взглядом (он в эту секунду подумал: почему ни один из его сы­ новей не стукнул где-нибудь этого длинного).— Лаять научился. А голо­ са еще нету — визжишь. — Давай, без разговоров! Емельян Спиридоныч встал из-за стола, засветил еще одну лампу и повел четверых во двор. Он был убежден, что ищут Егора. Даже мысли не было о хлебе. Давно все забылось. Успокоились. И каково же было его удивление, растерянность, испуг, когда Кузьма взял у него лампу и направился прямо в баню. Но это еще был не такой испуг, от которого подсекаются ноги... Может быть, они думают, что Егор прячется в бане? И тут только обнаружил, что идут с лопатой и с ломом. Он остолбенел. Трое, идущих за ним, обошли его и скрылись в бане. Емельян Спиридоныч лихорадочно соображал: взять ружье или нет? Пока он соображал, в бане начали поднимать пол: затрещали плахи, противно завизжали проржавевшие гвозди. Емельян Спиридоныч побежал в дом за ружьем. Увидев его белого, как стена, Михайловна ойкнула и схватилась за сердце: она тоже подумала, что Егор потайком вернулся и его нашли. Емельян Спиридоныч трясущимися руками заряжал ружье. — Да что там, Омеля? — Хлеб,— сипло сказал Емельян Спиридоныч.