Сибирские огни, 1965, №8

Ни р а зу не подумал Егор о том, что М а к а р сам имел такую привыч­ ку: целить в голову. Его заботило другое: ка к сделать, чтобы расквитать ­ ся з а М а к а р а и не оставить никаких следов. Он здоровался с Яшей. Один ра з д аж е разговорились. Егор пришел з а водой к колодцу (Марье было уже тяж ело таскать в едра), а Яша при ­ вел поить коняку. — Здорово, сосед,— первым поприветствовал Егор. — Здоров ,— ответил Яша. Сели на край промерзшей колоды. Закурили . — Рано нынче навалил ,— ск а з ал Яша, сбивая концом кнутовища снег с в аленка .— На сырую землю лег. — Д а ,— согласился Егор.— Д л я озими хорошо. — Мгм. — Коняка что-то у тебя... — ск а з ал Егор, р а з гл яды в а я шерстистую понурую кобыленку Яши,— захудала . — Она все ничего была — бойкая, а тут осенью нынче обожралас ь чего-то — разнесло, как бочку. Мне бы, дураку, выводить ее сразу, а я поперся к этому хромому, к ветеринару нашему. Тот — поверишь — ни слова, ни полслова — кэ-эк саданет ей шилом в пузо. «Сичас, говорит, из нее воздух пойдет». А из нее заместо воздуха кровь пошла. Кое-как кровь-то уняли, да вместе по ограде цачали гонять. Погоняли малость, она опала. Д л я чего же ты, говорю, шилом-то ее, коновал ты растаков- ский? Так и ск а зал ему. «Значит, не попал куда надо. Это тоже — не всегда попадешь»,— это он мне. Вот с тех пор она и затосковала. Я д у ­ маю: он ей проколол чего-нибудь внутри. У нее ж тоже — своя органи з­ ма. Так мне ее жалко , сердешную. Ночью з аржет, я уж думаю — все, подыхает. Выйду, приласкаю ее, а у ей — веришь, нет — слезы. Я уж сам ревел. Как -никак — семь лет уж она у меня, привык. — Что же он так? Ты б ему самому тем шилом-то... Чего бы из него пошло, интересно? — Впору, черту такому. Не умеешь — не берись. Вода в Егоровом ведре подернулась светлым, с причудливыми стрел ­ ками, ледком. Егор затоптал окурок, поднялся. — Ну, бывай. Забегай. — Будь здоров. Сам заходи. Егор поднял ведро и заш а г ал к дому. «Может, с Проньки начать?»— подумал он ни с того ни с сего, но тут же зло плюнул на снег. «Пошел ты, гнус поганый! Р а зж а ло биш ь меня. Из Макарки не воздух шел, а кровь ключом била. Сирота казанская» . 3 Собираться решили в сельсовете. В первый вечер пришло человек десять: Федя Байкалов, Яша, Пронь- ка Воронцов, Николай Колокольников. Еще кое-кто. Молодых, кроме Проньки, никого не было. Те были на вечерках. Явился и Елизар-на- чальство. Галина Петровна сидела за столом, положив перед собой белые ру ­ ки, серьезная и взволнованная. Кузьма незаметно наблюдал за ней. Он тож е волновался. Было такое ощущение, будто все это — праздник, и нужно, чтоб все было хорошо. Елизар Колокольников суетливо рас с ажив ал мужиков, запрещал ку ­ рить, сморкался в платок, поглядывал на Кузьму и на учительницу — хо­ тел знать: довольны им или нет. Мужики переговаривались между собой, приглаживали заскору злы ­ ми ладонями волосы, покашливали,,. И впрямь все это смахивало больше