Сибирские огни, 1965, №8

Кузьме, как действовать граблями и когда поднимать и опускать по­ лотно лобогрейки. Потом сел Кузьма. Объехали круг, и Кузьма уже уверенно махал граблями , улыбался во весь рот. Николай правил парой еще не приученных к лобогрейке лошадей. Перекрывая шум машины, крикнул Кузьме: — Ну, вот видишь! Кузьме нравилась эта работа... Четко обрезанная стенка ржи, а вни- ау движется, сечет ее зубастая стрекочущая пила. Рожь вздрагивает, клонится... На полотне уже набралось достаточно — на сноп. Теперь надо отпустить ногой педаль, которой полотно удерживается в наклонном по­ ложении, помочь граблями , и кучка ржи сползет с него. Следом идут б а ­ бы, вяжут снопы. А потом снопы составляют в суслоны. Р або т а отвлекала Кузьму от беспокойных, въедливых мыслей. К ве­ черу он т ак устал, что заснул моментально. И во сне рожь все наплывала и наплывала на него, вздра гивала , клонилась — желтая, тучная... С утра снова впрягли отдохнувших лошадей и снова круг за кругом, круг за кругом по полосе... В три дня все сжали . Начали свозить снопы на точок. Пошла молоть­ ба. Ночевали тут же, под скирдой. $ * ❖ Неподалеку молотили Любавины. Кузьма издали узнал Марью. Отошел за скирду, сел, привалившись спиной к снопам, задумался. «Что же делать? Неужели всю жизнь вот так мучиться?» Хочется ему, чтобы Марья была рядом, чтобы ей, а не Клавде пода­ вал он наверх, на скирду, ковш с водой... Чгобы ей смотрел в глаза. Он не видел ее с того р аза , когда она приходила в сельсовет. Хотел увидеть. Ходил на работу мимо их избы, думал встретить по дороге или около колодца. Один раз увидел ее в ограде, замедлил шаг — хотел хоть издали поздороваться. Но Марья, заметив его, ушла в избу. «Забуду , з а б у д у— ни к чему это все»,— думал Кузьма. Но не з а ­ был. Аж с лица осунулся — упорно, мучительно и бесплодно думал о ней. Вспоминал походку ее, губы, глаза... М уж а ее встречал ра за два на улице. Шел, нагнув голову, мрачный, к а к зверь какой-то. Лениво поднял на Кузьму глаза, з ад ерж ал взгляд ц а мгновение — насмешливый... И опустил голову. Не поздоровался. «Красивый он»,— подумал Кузьма. * * * Отмолотились рано. Вывезли хлеб, засыпали в закрома. И — н ач а ­ лось . Закучерявились, закрутились из труб в ясное небушко пахучие злые дымки — варился самогон из новой ржицы. Готовились свадьбы, крестины, именины... А уже дня через два кто-то, громко топоча по дороге, б ежал за кем- то поздним вечером и кричал диким голосом: — Зарублю-у, змей такой! Николай усмехнулся. -— Чуешь, секретарь? Начинается... На третий день, к вечеру, деревня кололась пополам. Почти в к а ж ­ дой избе гуляли, самогон меряли ведрами. Пили. Пели. Плясали . Л оми ­ лис ь столы от земных даров. Гнулись сосновые полы от топота...