Сибирские огни, 1965, №8

— Куда попали? — В бок, вот сюда,— Ефим показал рукой чуть ниже сердца,— и в висок... картечиной. — Никогда этого не забуду,— тихо, но твердо пообещал Егор. — Вот, я как раз поэтому и зашел.— Ефим строго посмотрел на младшего брата.— Первое дело: не вздумай сейчас пороть горячку. Хо­ рошо еще — самого отпустили. Могли приварить, как милому.— Ефим помолчал, потом понизил голос и спросил: — Кто из вас Феде-то попал? — Куда ему? — В грудь. Д а поверху как-то — он, наверно, акурат в этот момент повернулся. Доктора привозили из города. Длинноногий ездил. Выковы- рили дробины. — Надо было картечиной. — Мак ара я тоже не одобряю,— заговорил серьезно и рассудитель­ но Ефим.— У него, у покойника, сроду на уме была одна поножовщина. Сколько раз ему говорил: гляди, Макар, достукаешься когда-нибудь. Ну 1 Рази ж послухают! Егор молчал, кусая зубами соломинку. — Наше дело, Егор, спетое... Теперь помалкивай в тряпочку и не ры­ пайся. Ничего не попишешь — ихняя взяла. Р а з уж не сумели... — Какой-то ты... — Егор выплюнул соломинку, хмуро посмотрел на бр а та ,— шибко умный, Ефим! Нас будут стрелять, а мы, по-твоему, дол ­ жны молчать в тряпочку. — Вас стрелять!.. А вы не стреляли? Кто старика городского-то хлопнул? Не вы, что ли? Егор не ответил. Подобрал новую соломинку. Закусил в зубах. — За тебя Марья хлопотать ходила? — Она. — Сумнительно мне, почему выпустили. Что-то не так... — А что? — Егор так резко крутнул головой, что шейные позвонки хрустнули. Заметно побледнел. — Ну, думают, наверно, что ты связан с этой шайкой... Следить, наверно, будут. Егор отвернулся, осевшим голосом устало сказал: — Пускай следят. Помолчали. — Не могу никак с отцом сладить,— пожаловался Ефим,— одурел совсем на старости лет: жеребцов каких-то покупает, веялки... Нашел время! А перед тем, как Макара убили, привез двух каких-то бродяг из Мангура. Они ему дня три лес возили, он их потом напоил и выгнал — ничего не заплатил. Они — в сельсовет. Хорошо — там Елизар как раз сидел. Пришел вместе с этими мужиками к отцу. Тот на Елизара орать начал. Так ничего и не заплатил. — А как он сейчас, после отсидки? — поинтересовался Егор, с лю­ бопытством прищурив глаза. — Пьет второй день. Как случилось с Макаром, так начал... — Эх, Макар , Макар... — Егор низко наклонил голову.— Как вспом­ ню, так сердце кровью обольется. Как же они его быстро!.. У тебя само­ гон дома есть? — Есть маленько. — Пойдем, я хоть выпью. Может, полегчает. Они поднялись и пошли по улице — большие, придавленные горем. Ефим сморкался на обочину дороги и все что-то говорил, Егор смотрел себе под ноги, и непонятно было: слушает он брата или думает о чем-то своем.