Сибирские огни, 1965, №8

Не знали, о чем говорить. Марья под каким-то предлогом вышла из избы. •— Отстроился? — спросил Федя. — Отстроился. Опять долго молчали. — Ну, бывай здоров! — Федя поднялся уходить. — Погоди,— остановил Егор.— Ты, вроде как, зуб на меня имеешь? Федя посмотрел на Егора. — А что?.. — Я за брата не ответчик... Федя неторопливо шевельнул рукой: он не хотел об этом говорить. — Посиди, что ж ты сразу уходишь. Нам теперь по-соседски жить.— Егор поднялся, вышел на крыльцо. Марья сыпала курам просо.— Слышь! — позвал ее Егор. — Ты что, имени, что ли, не знаешь? — обиделась Марья. — Там у нас есть под полом? Марья пошла в избу. Сла зала в подполье, налила туесок пива, по­ ставила на стол. Потом так же молча нарезала огурцов, ветчины, хле­ ба — разложила все на тарелки. Федя, серьезный и неподвижный, сосредоточенно курил. Смотрел в пол. С его сапог на чистый половичок стекали черные капельки воды (обрызгался у колодца). Егор налил три стакана. — Ну, давай, сосед,— за хорошее житье. — Д ав ай ,— согласился Федя. Дошагнул до стола, взял стакан, не­ уверенно чокнулся с Егором. С Марьей забыл. Он как будто не замечал ее. А когда она сама осторожно звякнула своим стаканом о его,— он по­ чему-то покраснел и быстро, ни на кого не глядя, выпил. Налили еще по одному. - - Давай , сосед. — Ага. Марья пить больше не стала. Сидела, облокотившись на стол, раз- румяневшаяся, красивая. Федя упорно не смотрел в ее сторону. Пил и хмуро разглядывал ту ­ есок. Не закусывал. Егор после каждого стакана вытирал ладонью губы и громко хру­ стел огурцом. Выпили уже стакана по четыре. Медовуха была крепкая — Игнатов подарок. У Феди заблестели глаза, лицо помаленьку прояснилось. — Макара искал? — спросил Егор. — Ага.— Федя отодвинулся от стола. Закурил.— Пойдем, прихва­ тим бутылочку? — предложил он, глядя на Егора задумчивыми глазами. — Хватит вам,— сказала Марья.— И так выпили... Чего еще? — Ну, я пошел тогда. — Будь здоров. Забегай когда... — Ладно. Федя ушел. Марья некоторое время смотрела на дверь. — Чудной какой-то. Большой такой, сильный, а его почему-то ж а л ­ ко. Как ребенок... Егор поднял на нее помутневшие глаза, долго, непонятно смотрел. Потом сказал: — Тебе всех жалко ,— И отвернулся.