Сибирские огни, 1965, №8

хоть я всего лишь по несчастью сижу с ним в комнате одной. Срываюсь с места в гневе сладком и громыхаю кулаком по толстокожим этим папкам, да так, что пыль из них клубком. И вот беда: опять промашка! Он грустно смотрит на меня. Опять какая-ю бумажка его прикрыла, как броня. А завтра снова в стенах тесных, где запах клея и бумаг, ко мне с улыбкою любезной он поспешит, мой личный враг. — Ну, как спалось? — возможно, спросит. Мол, зря затеял кутерьму... Смогу ли, вежливость отбросив, я руку не подать ему?! ВЕЗУЧИЕ Кому-то целый век везет, а кто-то локоть лишь грызет. Грызет, завидует тайком всю жизнь чужой везучести, и в сердце боль, и в горле ком от этой горькой участи. Удел безрадостный кляня, брюзжит при каждом случае. Но, что касается меня,— мне нравятся везучие. Люблю таких, кому везет, кто на судьбу не плачется. И вкусно ест, и сладко пьег, и от людей не прячется.