Сибирские огни, 1965, №8

— Сашка! — выкрикнул он сипло. — Ох, господи,— грузно вздохнула Семениха. Но она не встала со скамейки, чтобы предупредить маму Валю, кому-то сказать о чреватом скандалом появлении пьяного Бекишева. Глаза ее сузились и заостри­ лись, предвкушая зрелище. — Сашка! — громче заорал столяр, вкладывая в этот зов и угрозу и пьяную тоску. И Сашка отозвался. Он возник из кустов и медленно, бледнея м а ­ леньким носатым личиком, шел к отцу. Он не боялся его. Какое-то другое чувство, взрослое чувство стыда, и неловкости, и отвращения, выражало это побледневшее личико. Бекишев схватил ребенка и, опустившись на корточки и не удер ­ жавшись, сел на асфальт, не выпуская Сашку. — Вставай, ну, вставай,— толкал его Сашка в плечо.— Вставай... И пытался помочь отцу, обвив и дергая ручонками его безволь­ ную руку. Наконец, опираясь об асфальт, ворочаясь и сопя, Бекишев поднял­ ся. И Сашка, которому, наверно, казалось, что это он поднял отца, потя­ нул его к близкой скамейке, где сидела бабка Семениха. Бекишев плакал. Вытирал слезы грязными пальцами. И говорил,— то невнятно, то четко, выкрикивая: — Сирота-а!.. Бедолага-а...а? Н-нет... Я еще... а? Пропащий я. Н-нет!.. Я еще дом, дом тебе поставлю... Под железом!.. Корову тебе куплю... Пей молоко... Вволю... Телевизор в кредит. Я тебя всего обую- одену... В люди выведу!.. Вот сапожнишек у тебя нет... И-их! Сволочь я. Сволочь? А? Сашка молчал, глядя мимо пьяного человека. Проносились трол ­ лейбусы, легкие цветные машины, шли люди,— еще летние, свежие, с неостывшим загаром, в светлых одеждах — Сашкин мир, ясный и к р а ­ сивый. — Какой-никакой — отец,— назидательно сказала вдруг Семени- х а -— Пр ава у тебя на его... Свои... А гляди — отымут. Сережка-слесарь ему в отцы набивается. Слышь? Сережка-водопроводчик с Валькой тво ­ ей амуры крутит... Конфетки ему сует... Бекишев встал, оттолкнул Сашку. И, не шатаясь, прямо пошел к дверям своей прежней квартиры. Но Сашка выбежал вперед... И тут в проеме дверей встала мама Валя. Она все сразу увидела и поняла. — Беги! — закричала она Сашке.— Беги! Но он встал между отцом и мачехой. И стоял так, не зная, что д е ­ лать, пока отец, не глядя на него, толкнул, убирая с дороги. Сашка растянулся на асфальте. Он услышал, конечно, и тупые звуки ударов. И хрипло повторяв­ шееся Бекишевым грязное слово, и стон мамы Вали. Его, ка к волной, подняло с асфальта. И он исчез, и через минуту из подвала, где расположена слесарная мастерская, выбежал дядя Сережа. И за ним Сашка и еще слесари. Двор мгновенно наполнился людьми. Плечистыми малыми из мастерской, жильцами дома. Бекишев уже стоял, зажатый тисками сильных рук. А Сашка был рядом с мамой Валей. Он прижимался к ней всем тоненьким телом. И не плакал, а только мелко-мелко дрожал . И то прятал лицо в родное тепло ее одежды, то повертывался и глядел на отца и на всех людей. Бекишев стих. Его отпустили. — Идем, Сашка! — ск азал он в наступившей тишине двора.