Сибирские огни, 1965, №8

его особенности, которые оказываются в но­ вых условиях вредными делу революции. Последовательный, по-партийному мыс­ лящий Давыдов, размышляя, привлекать ли Нагульнова за допущенные ошибки к от­ ветственности, решает: «Нет, не надо! Сам поймет. Пусть-ка он без нажима осознает. Путаник, но ведь страшно свой же!» Эта оценка как бы вбирает в себя все положи­ тельные и отрицательные стороны Нагуль­ нова, выражает главное в нем: да, он свой! С. Залыгин, рисуя Корякина, остается объективным. Мы видим бесспорно положи­ тельные качества Корякина. Но если На­ гульнова читатель любит, и в этом сказы­ вается отношение автора к своему герою, то С. Залыгин осуждает Корякина. При этом не следует забывать, что На­ гульнов имеет перед собой врагов, против которых вынужден бороться, в то время как Корякин «борется» против Степана Чаузо- ва, уже решившего связать свою судьбу с колхозом. Никогда Нагульнов не пошел бы на провокацию, подобную той, какую затеял и осуществил с помощью Гилева Корякин; но в отношении к людям, в желании про­ тивопоставить свои желания объективной действительности, в непонимании законов ее развития, в стремлении принуждением, а не разъяснением достигнуть цели — у На- * гульнова и Корякина есть нечто общее. Та­ ким образом, писатель показывает, как в душах людей, подобных Корякину, пророс­ ло то, что создало предпосылки для зарож­ дения культа личности. В повести «На Иртыше» каждый спор идет всерьез, потому что спорящие глубоко уверены в собственной правоте, полностью «вооружены» доводами. Это требует от чи­ тателя самого напряженного размышления, самого усиленного «думания»; но тем боль­ шая «отдача», потому что сшибка двух то­ чек зрения и всесторонний их анализ навер­ няка приведут нас к верному выводу. Первый председатель колхоза Печура — «чудной, говорливый, на ребятенка смахи­ вает, но он же и партейный, в правду ве­ риг»,— говорит о Чаузове: «Не ошибиться бы, товарищ Корякин... Вот он видишь как — не дал зерна, а сам- то, может, и больше значит для колхоза, чем зерно его?.. Его бы только в работу как можно скорей, а после он уже себя пока­ жет!.. Перекосу как бы не было с нашей стороны, товарищ Корякин. Перекос чело­ веку сделать на всю жизнь — это легко. После того трудно бывает...» Конечно, Печура ни в чем не переубедит Корякина. Бессилен это сделать и следова­ тель. Решающее слово должен сказать упол­ номоченный Митя, который не во одному дню живал у Чаузовых, немало говорил с ними по душам, вместе со Степаном мечтал о будущем. Митя высказывается за раскулачивание Чаузова. Мите кажется, что он объективен и действует в полном соответствии с «нау­ кой». Он глубокомысленно говорит, что же­ на Степана, происходившая из самой бед­ ной семьи, «никогда не забывала о своей классовой принадлежности. Она влияла на мужа положительно. Хотя, должно быть, этого влияния оказалось недостаточно». На вопрос Нечая — правда ли, будто Чаузов кулак и людям вражина? — Митя отвечает: — Нет. Чаузов — кулак не настоящий. — А почто же ты его высылаешь по- настоящему? — Переделка всей жизни, товарищ Не­ чаев. И люди разделились на два противо­ положных лагеря: одни — «за», другие — «против». А кто-то еще и посередине. И та­ кого вот среднего самый какой-то ничтож­ ный случай может толкнуть туда или сюда. Здесь — такой случай. Он. Как видим, существо рассуждений Ко­ рякина и Мити — одно и то же. Они оба, не отдавая себе в том отчета, действуют по принципу — лучше погубить пять невинов­ ных, чем оставить безнаказанным одного виновного. В данном случае — это мораль людей, получивших неограниченную власть и не сознающих своей ответственности пе­ ред народом — Лес рубят — шепки летят... Я честно служу делу,— заявляет Митя, и мы верим, что он — субъективно честен. Он совершает явную несправедливость по отношению к Степану, ибо уверен — «здесь борьба за светлое будущее. Ваши слезы,— говорит он Клаше,— последние слезы. Может быть, еще пройдет пять лет — потом классовой борьбы у нас не будет, установится полная спра­ ведливость, и слез не будет уже. Никогда!» Как жестоко отомстила жизнь Мите! Точнее, как жестоко отомстило за себя Мите и тысячам ему подобных то недоверие к лю­ дям, которое он, считая его необходимым в борьбе за высокую цель, сам насаждал... С. Залыгин часто поражает неожиданной и вместе с тем неопровержимой точкой зре­ ния, умением дать явлению верную оценку, хотя и кажущуюся, на первый взгляд, по­ разительной, парадоксальной. Вот высту­ пает Ю-рист перед крутолучинцами, и нече­ го им возразить — действительно, «издавна в русской деревне выпасы были обществен­ ные, и скот пасли тоже сообща. И гюлуча- лось гораздо лучше того, если бы каждый хозяин сам по себе пас. Значит, и дальше надо искать, что же можно делать всем вместе, коллективно?» Продолжая эту мысль, Ю-рист показы­ вает естественность коллективного пути раз­ вития деревни. Мысль читателя идет вперед и, подкрепленная множеством деталей, точ­ но отобранных автором, приходит к выводу о естественности колхозного пути для кре­ стьянства. За примером ходить недалеко. Вот перед нами картина сборов для поездки за сеном. Степан Чаузов, догнав на деревенской ули­ це Нечая, «сказал, запыхавшись: — Допрежь — как человек: коня запря- ' гешь, бывало, после в сани бросишь, что надо, понужнул и поехал. А нонче все на­ оборот — сперва на баз колхозный со