Сибирские огни, 1965, №8

Пока они там прощались, послышалось два звонка. В дверях купе появилась дамочка в лохматой желтой шляпке и голубом пушистом пальто. В руках она д ержала желтые перчатки. И вообще, вся была как из цветного кино. Полосатый тут же стал тягать чемоданы и закидывать их на полку над дверью. — Спасибо,— сказ ала дамочка, приятно улыбнулась всем и впорх* нула в купе. За ней появился парнишка и, высунув руку из-за голубого пальто, поставил на стол бутылку с водкой. На столике было черт знает что: яичная скорлупа, хлебные корки, раздавленный помидор. Но дамочка будто бы и не заметила всего этого. — Кто из вас наберется мужества и уступит мне нижнюю полку? — спросила она. Полосатый, конечно, был слишком грузен для этого. — Что ж, это я могу,— поднялся Кузьма Антонович.— Пустяки это. Привыкший... С комбайна да на комбайн... — Тогда нет,— сказала дамочка.— Я думала, что этот молодой человек... — Плохо подумали,— сказал парнишка.— Я уже наверху. Он с холодноватым любопытством посматривал на дамочку. — А что это вы напыжились, мальчик? — спросила она его. По-хо- зяйски разделась и, взяв сумку, ушла. Пока ее не было, они торопливо распили водку, закусили, прибрали на столике и сели все рядом на пол­ ку полосатого. — Вот еще фифочка! Нанесло...— сказал полосатый. Они сидели мрлча и наблюдали, как, вернувшись, дамочка в брю­ ках и тесной желтой кофточке расстилала постель. — Уже справились с бутылкой? Резво! — одобрила она. И села на койку Кузьмы Антоновича.— Что будем делать? Кузьма Антонович просто не знал, что и думать о ней. А она смотре­ ла как раз на него необыкновенно внимательным, оценивающим взгля­ дом больших карих глаз. Ее желтые волосы были похожи на шапку. Какую-то странную высокую поповскую шапку. — Ваше Лицо хорошо смотрится...— сказ ала она мягко. И тут же добыла из сумки широкую тетрадь и, развернув ее, стала размашисто писать в ней что-то большим черным карандашом , то и дело царапая взглядом смущенное лицо комбайнера. Мужчины молчали. Парнишка сел рядом с дамочкой и заглядывал в тетрадь. Лицо у него постепенно становилось таким, будто он видел чудо. — Здорово! — воскликнул он.— Вы художница? — Если здорово, то — да...— отрезала она. И, вырвав лист из тет­ ради, подала его Кузьме Антоновичу. С этого листа глядел на него он сам, но таким, каким он себя не знал. Спокойным и строгим. Красивым почему-то. — Люблю рисовать пожилых. Все ясно и определенно. Сразу ви­ дишь характер ,— сказала художница. — А я не смотрюсь? — шутливо спросил паренек. — На открытку годитесь, мальчик. Первомайскую. А я люблю муд­ рую осень. — Можно это взять себе? — робея, спросил Кузьма Антонович. — Возьмите. Если нравится. Парнишка завладел тетрадью. И они все по очереди стали смотреть портретные рисунки. Их много было. Женщины, мужчины, старухи, с т а