Сибирские огни, 1965, №8

Когда он завершал свою работу, мы не знали, сон смаривал даже самых заядлых любителей веселых анекдотов, но на утро Савва Елизарович, как ни в чем не бывало, выполнял свои старостинские обязанности, а на следующий день мы читали в централь­ ных газетах его большие, умные, обстоятельные статьи или слушали его голос по радио. В те времена он работал уже главным редактором «Сибирских огней». Рукописи ему несли пудами. И он их, непостижимо когда, но тоже успевал все прочитывать. Негодные тут же отклонял, а рукописи с добрыми задатками забирал с собой в Новоси­ бирск, предварительно, однако, переговорив с авторами. И не на бегу, не как попало, а идя чуть ли не по каждой странице рукописи, сверяясь с заметками в своем неизмен­ ном блокноте. Савва Елизарович любил работать в труднейшем жанре проблемного очерка. Излишне говорить, насколько это обязывает литератора к доскональнейшему изучению материала, к выработке твердой своей концепции, зачастую идущей вразрез с устояв­ шимися взглядами на предмет. Тут даж е профессиональная терминология, если ею не овладеть в совершенстве, может нанести автору непоправимый урон — читатель реши­ тельно не терпит писательского дилетантства в вопросах науки, техники и хозяйствова­ ния. Савва Елизарович в таких делах, сколько я знаю, бывал непогрешим. Помню, вскоре после выхода в свет его книги «Белая тайга», у меня завязался разговор с одним давним моим товарищем по совместной работе в лесной промышлен­ ности. Зашла речь и о «Белой тайге». — Вот вам, пожалуйста, эта книга, читается с увлечением, а написана хозяйствен­ ником,— сказал мой товарищ.— Почему вы, писатели, не можете создавать свои ро­ маны с таким же тонким знанием дела? — Позволь,— возразил я,—к кому относится твой упрек?Вообще ковсем писа­ телям? Так Кожевников — тоже писатель. — Да, конечно, теперь, когда сумел написать такую книгу! Но ведь прежде, мне говорили, он был крупным хозяйственником... При случае, я рассказал об этом Савве Елизаровичу. Он загадочно улыбнулся. — Это очень высокая похвала,— сказал он.— Но мнебыло быкуда приятнее, если бы этот, твой друг, похвалил меня только как писателя. Хозяйственником, как известно, Савва Елизарович никогда не был. Он мне запомнился человеком удивительной, железной напористости. Не могу забыть, с какой настойчивостью защищал он деловые свои предложения по улучшению работы Новосибирской писательской организации, после того как был избран ее ответственным секретарем. Приезжая в Москву, он буквально устанавливал «осаду» Союза писателей РСФСР. Требовал большей помощи, большего внимания к этой, одной из самых крупных, а главное — творчески очень сильной группе сибирских литераторов. В его требованиях, в общем-то вполне справедливых, было много, что называется, и «с запросом», практически неосуществимого. Савва Елизарович это и сам понимал отлично. Но тем не менее он всякий раз упрямо повторял свои «пункты» с присущей, пожалуй, только ему глубинной горячностью, своеобразно соединенной с внешней невозмутимостью. — Сила слова огромна, так говорят. Хочу это проверить на деле. А капля камень долбит. Посещал редакции, издательства, министерства и, действительно, добивался порой, казалось бы, совсем невозможного. Он был поборником создания в Новосибирске крепкого литературного ядра, вклю­ чающего в себя всех наиболее талантливых писателей Сибири. Будучи редактором «Сибирских огней», он трудно мирился с параллельным суще­ ствованием многочисленных областных литературно-художественных альманахов. Журнал тогда выпускался в два месяца раз. Из-за нехватки бумаги тощеват был и по объему. — Собрать бы все таланты воедино, отдать бы всю бумагу в одни руки — на