Сибирские огни, 1965, №8

Но Советское правительство так и не приняло Освальда в число граждан СССР. Правда, ему, как и многим другим иностранцам, разрешили жить и работать в нашей стране. Оставаясь американским гражданином, он поехал в Минск и поступил там на радиозавод. Ею назначили контролером по металлу. Он получил просторную квартиру с двумя балконами. В дневнике, который вел «марксист» Освальд и который позднее был опубликован в американской печати, появилась запись: «Я хорошо живу и всем доволен. Единственно, что мне не нравится — портреты Ленина и обязательная физкультура на заводе». Кроме производственной гимнастики он жалуется в дневнике на однообразие пи­ щи, однако тут же замечает, что три года казарменной еды сделали его весьма не­ прихотливым Он находит удовлетворение во флирте и непродолжительных романах. Но Элла, девушка, в которую он, по его словам, влюбляется, не испытывает к нему никакого чувства и откровенно говорит об этом. Еще один повод для разочарования в стране и в людях... В январе 1961 года Освальд, по-видимому, разочаровывается окончательно, и де­ лится со своим дневником: «Мое желание навсегда остаться в Советском Союзе начинает пропадать. Рабо­ та скучная. Деньги, которые я зарабатываю, негде истратить. Здесь нет ни ночных клубов, ни мест для азартных игр. Никаких развлечений, кроме танцулек, устраиваемых профсоюзом С меня хватит» Итак, «марксиста» охватила тоска по ночным клубам (мог ли он подумать тогда, что владелец подобного заведения, менее чем три года спустя, пристрелит его в под­ вале полицейской тюрьмы!). Освальд просит мать выслать ему американские журналы н развлекательные книжки с ковбойскими приключениями. Развлекается он и на «тан­ цульках». И однажды весной дневник отмечает встречу. «Меня познакомили с девуш­ кой, у которой волосы были тщательно причесаны. На ней было красное платье и бе­ лые «лодочки» Ее зовут Марина». Некоторое время спустя девятнадцатилетняя Марина Прусакова стала Мариной Освальд. Событие это едва ли оставило глубокий след в душе бывшего солдата морской пехоты. Тот, кто любит, всю жизнь помнит день, когда любимая стала его женой. Освальд записал в дневнике, что он женился 31 апреля. Увы, с тех пор, как существует современный календарь, в апреле всегда бывает только тридцать дней. Под датой это­ го несуществующего дня счастливый супруг записал: «Я женился на Марине, чтобы до­ садить Элле...» Мне не пришлось видеть Ли Харви Освальда. Я видел лишь его фотографии. В его лице нет ничего злодейского, отталкивающего. Зигзаги биографии не отложили на нем заметного отпечатка Но кем же, все-таки, он был в годы своей службы в морской пехоте? Что твори­ лось в его душе, когда он просил о советском гражданстве? Каковы были истинные причины этого ш ага? Некоторые американцы уверяют: он стал марксистом во время военной службы, вот единственный ключ к пониманию его поступков. Другие связывают в од­ ну цепь его досрочное освобождение из корпуса морской пехоты, его подозрительно плотно набитый долларами солдатский бумажник, легкость, с которой «марксист» по­ лучил заграничный паспорт, слова, сказанные им матери перед отъездом в Советский Союз «Это хорошая работа, я увижу массу интересных вещей». Конечно, никаким марксистом он никогда не был. Как вспоминает встретившаяся с ним в Москве американская журналистка, Освальд не имел о марксизме никакого по­ нятия, и из всех марксистских книг знал лишь о «Капитале», да и то понаслышке. Был ли Освальд тогда связан с разведкой, поехал ли он в Советский Союз по ее заданию, на что намекают некоторые американские исследователи2 Или, может, он искал в советской стране легкого успеха, который каким-то пу­ тем возвысил бы его над другими2 Приехав в СССР, он, возможно, рассчитывал, что с ним будут носиться, что он будет устраивать пресс-конференции, позировать перед кинокамерами, раздавать ав­ тографы А ему сказали «Хотите жить здесь? Хорошо, мы вам поможем освоиться, дадим жилье и работу Вам будет трудновато, мы сами живем еше не легко Понра­ вится — живите, работайте. Не понравится — возвращайтесь к себе» Но даже в том случае, если его поступками двигала лишь честолюбивая мысль о новом, значительном положении, возвышающем над остальными людьми, ему нечего было делать в советской стране Он попал не по адресу и через некоторое время понял это. Авантюризм, который проявлялся еще в школьные годы (вспомните, например, записку о переезде семьи в Калифорнию), со временем становится определяющей чер­ той характера бывшею морского пехотинца Он решает вернуться в Соединенные Штаты, на свой Юг, вместе с женой и не­ давно родивнтейгя дочкой. Освальд просит, жалуется, требует— и, возможно, кое-что Обещает.. Посольство отнеслось к нему гооаздо милостивее, чем можно было ожидать. Ему с семьей разрешают вьехагь в Соединенные Штаты. Ли Харви Освальд получает