Сибирские огни, 1965, №7

— Напрасно. Ты нарушаешь последовательность восприятия, — Д а ты послушай, о чем пишут... — Завтра утром. А сейчас не соблазняй. Не нарушай моей системы. Все равно,— Владимир Ильич шутливо /заткнул себе уши пальцами,— не буду слушать. — Ты серьезно? — Кржижановский вскинул брови.— Я бы так не смог, 2 На первую прогулку они отправились до рассвета. Во всех домах мерцающе светились заледеневшие окна: бойко пы­ лали дрова в больших русских печах. От овинов, где сушились пшенич­ ные снопы, густо пахло горьковатым дымом. Там, на гумнах, обнесен­ ных дощатыми стенами и накрытых такими ж е крышами, гулко ударя ­ ли березовые кругляши молотил по сухим стеблям и тяжелым колосьям^ раскинутым по мерзлой земле. И на каждом гумне цепы как бы высту­ кивали какой-то свой мотив. Бывало, в Симбирске они, гимназисты стар­ ших классов, пели хором задорную песенку: Молодой кузнец гуляет Вдоль по кузнице своей, Себе молот выбирает И зовет своих друзей. Стук, стук, стук! г Стук, стук! •В десять рук, в десять рук! Приударим, братцы, вдруг! Вот и здесь: стук, стук, стук! Владимиру Ильичу уж е случалось бы­ вать на молотьбе, и он знает; тут молотят в пять цепов, а здесь — в семь. И мужчины, и женщины, и даж е подростки, почти дети. Он видал и такое. — А на этом гумне... Послушай-ка! — придержал Глеба за рукав пальто.— В девять цепов! Как слаженно выстукивают! — У Кольцова, помню, есть: «Весело гляжу я на гумно, на скирды, молочу и вею». — Здесь веселого немного: богатый мужик батраков держит, по­ денщиков нанимает. И труд этот дедовский, до крайности тяжелый. Ты­ сячи лет люди вот так палками выколачивают зерно! Хлеб наш на­ сущный... — Но ведь есть уж е молотилки. — Есть. Заграничные, и д аж е свои. Как раз об этом я пишу в кни­ ге. Жнейка появилась в Шушенском, привезут и молотилку. Но в чьих руках окажется она? — В тех дворах, где нынче молотят в девять цепов. — Д а . У крестьянской буржуазии. Но об этом мы еще успеем по­ говорить... Мороз немного ослабел, и можно было не спешить с возвращением на квартиру. Друзья цышли за околицу и по дороге, накатанной по­ лозьями саней и оттого похожей на светлый паркет, только что натер­ тый воском, направились в сторону леса. Теперь они разговаривали о своих товарищах. Старков o6eperaef Тоню в ожидании первенца. Лепешинский тож е счастлив. Его деятель­ ная жена наладила столовую для десяти ссыльных села Казачинского. Они вскладчину купили корову, весной собираются посадить обществен­ ный огород. Только на беднягу Ванеева навалилось несчастье: все еще не может вызволить из тюрьмы свою Доминику. Пишет: камера пре­ скверная, сырая, холодная, и Доминика расхворалась,..