Сибирские огни, 1965, №7

* * * Однажды на кладбище пришла Клавдя. Кузьма услышал за спиной тихие шаги, не оглянулся: он почему-то знал, что это она. Клавдя села рядом, поджала коленки. Долго молчала. — Совсем я один остался,— тихонько сказал Кузьма. Все эти дни ему очень хотелось кому-нибудь пожаловаться. Клавдя погладила его по голове. — Я с тобой. Кузьма ткнулся в теплую, тонко пахнувшую потом, упругую грудь ее. — Тяжело мне, Клавдя. Невыносимо. — Я знаю .— Клавдя тесно прижала его голову-- — Ты хорошая, Клавдя. — Конечно. И ты тоже хороший — добрый. — Жалко дядю Васю. — Говорят, Макарка Любавин убил. Видели их в ту ночь на конях. — Я знаю. Федя поехал искать. ■— За что он его? Безвинный, вроде старичок... Кузьма ответил не сразу. — Потому что Макар враг. Враг лютый. Клавдя подняла его голову, заглянула в глаза. — А если тебя тоже убьют когда-нибудь? Кузьма не знал, что на это сказать. Он ни разу об этом не думал. — С кем я тогда останусь? И ребеночек наш... как он будет? — Она готова была разреветься. На ресницах уж е заблестели светлые капельки. Кузьма обнял Клавдю. Успокаивая ее, успокоился немного сам. — Пошли домой,— сказал он' и почувствовал, как от этих слов ста­ ло теплее на душе. Это все-таки хорошо — иметь дом. — Пойдем,— Клавдя поднялась. Они пошли домой. 26 Сергей Федорыч, после того, как увезли Марью, захворал и целую неделю лежал в лежку. А когда немного поправился, пошел к Лю ба ­ виным. — Что ж е они делают, кобели такие?!— начал он, едва переступив порог любавинского дома.— Оки что, хотят в гроб меня загнать? Любавины-старшие были дома. Ефим тоже зашел к своим. Обедали. — Садись с нами поешь,— пригласил Емельян Спиридоныч.— Мать, поставь ему табуретку. — Д о еды мне! — горько воскликнул Сергей Федорыч. Вытер глаза рукавом холщовой рубахи, устало присел на припечье.— Тут скоро ноги перестанешь таскать с такими делами. Любавины доставали ложками из общей чашки. Емельян Спиридо­ ныч нахмурился. Он последнее время заметно сдал: то с Кондратом история, то с младшими оболтусами... Д а и за посевную порядком на­ ломался. , „ Кондрат тож е смотрел в стол, задумчиво, с сытой ленцой жевал. На гостя не смотрел. Только Ефим отложил ложку, икнул и, глядя на пришибленного го­ рем Сергея Федорыча, сказал: