Сибирские огни, 1965, №7

На мгновение Кузьме показалось, что дорога под ним круто вспу­ чилась горбом. Он остановился, чтобы устоять на ногах. Почему ж е так? Разве он на что-нибудь еще надеялся после скандального сватов­ ства и после того, что было потом?.. Разве надеялся? Надеялся. А те­ перь — всё. Кузьма повернулся, пошел к сельсовету — там был Платоныч. Он не знал, для чего нужен сейчас дядя Вася. Наверно, совсем не нужен. Просто — надо было куда-нибудь быстро идти. И он шел. И думал: «Всё. Теперь — всё». Представил, как Марья испугалась и плакала. Раздумал идти в сельсовет. Пошел к Любавиным. Из-под амбара выкатился большой черный кобель и молчком ки­ нулся ему в ноги. Кузьма выскочил за ворота. Крикнул: — Хозяин! Вышла Михайловна, прицепила кобеля. — Мужики дома? — Хозяин один. Кузьма вошел в избу, сразу спросил: — Где ваши сыновья? Емельян Спиридоныч сучил дратву: рукава просторной рубахи з а ­ катаны по локоть, рубаха не подпоясана... Большой, спокойный. — Какие сыновья? — Твои. • ' — У меня их четыре. — Младшие. 1 Емельян со скрипом пропустил через кулак навощенную драт- вину. — Я про этих ублюдков не хочу разговаривать. — Они не были дома после того... как ушли? — А тебе что? Не были. * Кузьма вышел. Куда теперь? С какого конца начинать? К Феде?.. Федя работал. Кузьма вызвал его. Отошли, сели на берегу. — Отец сам не знает, это верно. Потом... я думаю , что они не в банде. — Почему? — Так. Наших бакланских там нету. Люди бы знали. Разговоров нет — значит, никого наших нету. Долго молчали. Кузьма курил. — У их Игнашка есть... — заговорил Федя.— На заимке живет. Тот может знать. Не скажет только... Приехали к Игнатию под вечер. Хозяин долго не понимал, чего от него хотят,— терпеливо, с усме­ шечкой заглядывал в глаза Кузьме и Феде. Потом понял. — Не знаю, ребята. Чего не знаю, того не знаю. Наши оболтусы были у меня, когда сбежали из дома. А потом ушли. Я им сам говорил, что надо домой вертаться. Не послухали. Где они теперь, не знаю. — Собирайся,— приказал Кузьма. Глаза его смотрели прямо, не мигая — внимательно и серьезно. — Куда? — спросил Игнатий, и усмешечка погасла. — С нами в деревню. —- Зачем? — Посидишь там, подумаешь. Может, вспомнишь, где они. — A -а,— Усмешечка снова слабо заиграла в сухих глазах Игна­ т и я — Пошли, пошли. Думать мне нечего, а посидеть могу. Глядишь, кой-кому и влегит за такие дела. Маленько, вроде, не то время, чтоб саж ать без всякого...