Сибирские огни, 1965, №7

живания: механик, слесарь, он же шофер ремонтной «летучки», и электросварщик. По полям будет разъезжать еще заправочная машина в сопровождении мастера-налад­ чика, ответственного за своевременный технический уход. Не без труда договорились о правовом положении механика. Зарплату он будет получать в «Сельхозтехнике», но сам остается в административном подчинении прав­ ления колхоза. Это и понятно: механики-то местные люди и пользуются всеми при­ вилегиями членов артели. Председатель сообщил, что в Назаровке открывается филиал михайловской «Сельхозтехники», где будут производить капитальный ремонт машин. Текущий же ремонт по-прежнему будут делать в .колхозных мастерских, которые «Сельхозтехни­ ка» берет под свое начало на правах аренды. И пока механизатор-колхозник рабо­ тает в мастерских, ему выплачивает зарплату «Сельхозтехника». В объяснениях председателя без труда улавливалась тенденция к возврату не­ которых черт старой системы МТС. Но ведь это происходило при изменившихся в корне условиях и потому так сложны и запутаны становились взаимоотношения сторон. Еще понадобится, наверное, немало мрзговой энергии инженеров и экономистов, чтобы добиться действительной гармонии интересов государства и колхозов на этом важном стыке. Да нельзя забывать и о тех хозяйствах, которые остаются на положении кустарей-одиночек, каким был николаевский колхоз до недавнего времени. Остаток пути мы шагаем молча, пока Николай Тимофеевич, взойдя на крыльцо, не разражается вдруг удивленно-сердитым: «Ах, ты!» В поло'ске света из отворенной двери мелькает голая округлость улепетывающего в избу ребенка. Мы входим следом в сени, потом в переднюю. Здесь Зина, жена председателя, уже проводит педагогический сеанс с провинившейся Олюшкой. Снимаем верхнюю одежду, умываемся и проходим в комнату, где на полу играет в кубики еще одна дочь Адаменко. Отец между тем скры­ вается в соседей комнате, и я слышу, как он тетешкает там совсем маленького Сереж­ ку. Из кухни доносится потрескивание дров в печи, вползвука балабонит что-то вклю­ ченный радиоприемник. Я усаживаюсь на диван, протягиваю руку к этажерке с книгами. Мне попадаются «Рассказы о Ленине» с надписью на титульном листе: «Победителю литературной вик­ торины — конференция учителей Михайловского района». Вошедший с Сережкой на руках Николай Тимофеевич молодо и смущенно улыбается: был, мол, такой грех. За ужином мы говорим о литературе, о Есенине, которого Николай Тимофеевич любит и хорошо знает на память. Зина укладывает ребятишек спать. На лице хозяина умиротворение отдыхающего человека. Засыпаем поздно. Утром, еще не совсем рассвело, а за окном уже слышится тяжелый гул моторов. Николай Тимофеевич с недобритой щекой бросается к окну, заслоняет ладонями глаза и вглядывается в полусумрак улицы. — Деньги мимо повезли, деньги! — стонет он, возвращаясь с бритвой к зеркалу, и тут же делает первый порез. Это его еще больше ожесточает, бритье превращается в самоистязание. Я не спрашиваю Адаменко о причине внезапной смены его настроения. Немного успокоившись за чаем, он начинает рассказывать сам. И вот, оказывается, ка­ кая печаль. Только что мимо окон прошли машины, нагруженные зерном, которое назаровские колхозники, получив по трудодням, везут теперь на мельницу в Ключи. Там в соседнем районе они оставят не только деньги за помол, но и рабочее время — свое и колхозных шоферов. Да и чего скрывать, непременно задержатся из-за «обмывки» этого нерядо­ вого события в крестьянской жизни. Точно так же поступают и жители Николаевки. Между тем колхоз построил собственную мельницу-вальцовку, осталось лишь по­ красить стены и довести до конца монтаж оборудования. Но негде взять олифы и еще кой-чего по мелочи. Пуск мельницы задерживается, доход уплывает на сторону — как тут не убиваться председателю. Вообще Адаменко не пренебрегает и малой возможностью умножить колхозную казну. Своя маслобойка, крупорушка, шерсточесалка... Теперь вот еще и мельница. Я говорю Николаю Тимофеевичу, что не худо бы колхозу и цех по переработке