Сибирские огни, 1965, №7

— Если бы юн был поближе,— вздохнул ЭйделЬман.— Сейчас д о ­ рог каждый день. А вот с четвертого выпуска... Я думаю, все будем ра­ ды... И редактирование можно ему поручить. — А газету перевести в Питер. Легче поддерживать связи. — Можно будет перевести,— согласился Эйдельман,— когда поста­ вите типографию. А пока напечатаем в нашей. Он вспомнил: исполнилось пятнадцать лет со времени выхода кни­ ги Плеханова «Социализм и политическая борьба» и предложил послать ему в Женеву приветствие. Делегаты, кивая головами, чуть слышно по­ хлопали в ладоши. Вечером перешли в столовую. Там был накрыт скромный ужин. Тре­ пещущие лучи керосиновой лампы тускловато поблескивали на бутыл­ ках пива. Хозяин дома Петр Румянцев, железнодорожный чиновник с пышны­ ми усами, с широкой бородой, в молодости проведший три года в сибир­ ской ссылке, но потом сумевший ускользнуть от полицейского надзора, первым встал с бокалом в руках; — Чую, не зря вы три дня хоронились... А вам дров «работник» напилил-наколол, наверно, года на три! — Пожалуй, хватит! Но шутки в сторону,— Румянцев приподнял бокал повыше — Как говорится, дай-то бог...— Смущенно кашлянул и, поправляясь, закончил громко:— Пусть, значит, дитя, рожденное в этом доме, будет Геркулесом! Пусть созданная партия крепко встанет на ноги! Провозглашали тосты за дружбу и единство, за крепкие связи, за новые встречи, за «Рабочую газету», желали всем счастливого возвра­ щения домой. Радченко подсел к хозяйке. — Поспиваемо? И они запели: Повий, витре, на Вкраину... Киевляне подхватили: Де покинув я дивчину. Разъезжались с ночными поездами. Оглядывали перрон. ...А за углом шептались филеры: — Задаст нам Евстратка трепку!'Да и «сам» добавит на орехи! Та­ кую «свадьбу» упустили! И,как они исхитрились? — Ума не приложу! У старшого на сжатом кулаке затрещала тесноватая перчатка и£ черной лайковой кожи: — А уж эти, киевские да екатеринославские, от нас не увернутся! Словим, как мух! Вот те крест! Двое «гончих» вслед за Эйдельманом и его товарищами юркнули в вагон Третий потащился за Ванновским. По приезде домой того и другого схватили жандармы. 1 Радченко остался неопознанным и уехал к себе в Питер без «хвоста». 8 Через несколько дней Кремер прибыл в Петербург. Радченко не б е з волнения за будущее положил перед ним листки манифеста, перепи­ санного — из предосторожности — печатными буквами. Кремер протер очки.