Сибирские огни, 1965, №7

Если бы Марии Гопфенгауз удалось перевестись сюда... Но сможет ли она теперь вернуть ему светлое настроение, утраченное, кажется, навсегда? Никаких лекарств тут прописать невозможно. О своей невесте Николай Евграфович не разговаривает ни с кем. Похоже, что он не может забыть свою первую любовь, некую Соловьеву, с которой надеялся повенчаться в тюремной церкви. Изменница же пред­ почла ему какого-то обывателя, из числа тех щедринских умеренных и аккуратных, коим до общественной жизни нет никакого дела. А Мария присылает ему письма. Видимо, она считает себя его не» вестой. Но ее письма перестали радовать Николая. На его лице как бы напи­ сано: «Кому я теперь нужен такой? Измотанный, больной, потерявший силы. Ни обществу, ни жене, если бы она и появилась». Боюсь, как бы не наступила трагическая развязка, i 17 февраля. Все больше и больше тревожит меня судьба Федосеева. Вчера он неожиданно вручил мне свою рукопить, сказал: — Пусть полежит пока у вас. Если захотите — почитаете. А сегодня одному из ссыльных он отнес добрый десяток книг, ска­ зал то же самое. Потом как бы обмолвился о своем долге лавочнику и спросил: «Не найдется ли покупатель на книги? Для покрытия долга... Не сейчас, несколько позднее». Что он задумал? Совершить, тайно от нас, побег или?.. От одного последнего предположения по коже разливается мороз. 28 февраля. Николай Евграфович окончательно замкнулся. Д аж е не радуется тому, что приближается весна. Вот прилетели галки! А они здесь вроде грачей, появляются первыми из перелетных птиц. Сегодня зашел к нему и застал его с револьвером в руках. Увидев меня, он невнятно пробормотал: — Что-то пружинка.. Выбросить придется. » Я пообещал отнести револьвер к мастеру, но он не отдал. ! Мы с товарищами решили поочередно бывать у него. Днем поста­ раемся не оставлять одного. А за ночи страшно. Удастся ли уберечь?» Г Л А В А Т Р И Н А Д Ц А Т А Я I «Великий конспиратор», как в шутку называли друзья одного из питерских марксистов — Степана Ивановича Радченко, был расстроен и озабочен. Окидывая взглядом своих товарищей, сидевших за чайным, столом в его ^вартире на Выборгской стороне, он вздохнул: — Мало нас осталось, «стариков»... * Их было только четверо, старых членов петербургского «Союза борьбы». Студент Саммер и жена Радченко — Любовь Николаевна ка­ ким-то чудом уцелели вб время всех арестов. Сам Степан Иванович в девяносто шестом был брошен за решетку, но жандармам не удалось отыскать улик, и через четыре месяца он вышел из тюрьмы. Надежду продержали в «предварилке» семь месяцев и выпустили только после