Сибирские огни, 1965, №6

ников и напоминают зеркала, на которые наброшены узорчатые поло­ тенца. Резное крыльцо тоже выкрашено белилами, только ступеньки — охристые. Нежданный гость не сомневался, что его встретят радушно. — Катюха! — окликнула сестру Глаша, глянув в окно.— К нам гость! — Виктор Константинович?! Задержи его там на минутку. Бросив книгу, Катя метнулась к трюмо. Поправляя локоны, всмот­ релась в свое круглое личико. В кого она уродилась такая? Мать, хотя и маленькая, но миловидная. А она, старшая дочь, курносая. И еще эти постылые очки обидно скрадывают глаза. Девушка старательно припудрила вспотевший нос. Тем временем в просторной передней, переходящей в длинный ко­ ридор, в конце которого через открытую дверь был виден сад, Глаша, приподымаясь на цыпочки и приложив ладонь ребром к уголку рта, громко говорила гостю: — Вот хорошо, что вы нас вспомнили! Сестра будет рада. — А-а...— замялся Курнатовский.— Катерина Никифоровнна д о ­ ма? Иван Петрович как? — Папа уехал в Брюссель. Компаньонов там, видите ли, ищет. Ну, а мама хлопочет по хозяйству. Курнатовский, не выпуская руки, смотрел в большие, серые глаза девушки. Она чем-то взволнована? Незнакомо побледнели щеки. А Глаша, стараясь нарочитым смехом заглушить свою тревогу, рассказывала: за самовольную отлучку приговорена, вместе со Старко­ вым, к месяцу тюрьмы. Надо писать апелляцию, и товарищ по несчастью должен был повидаться с Ульяновым,— вся надежда на него,— но Йз Те­ си нет вестей. Курнатовский, как мог, успокаивал: он многое слышал об Ульяно­ в е— хотя и молодой, но опытный юрист. Еще в Самаре выступал в су­ дах, как помощник присяжного поверенного. И здесь можно не сомне^ ваться р успехе: дело будет выиграно. — Я не трушу,— звонко заявила Глаша, откидывая со лба тонень­ кую прядь светлых волос.— Хуже Таганки не будет. Курнатовский переменил разговор; — Шел сейчас и любовался: у вас тут хорошо! Река, сад... Одним словом, природа... — Природой можно восторгаться день, два, ну неделю. А так, что­ бы все время, невыносимо,— возразила Глаша, снова откидывая прядь, волос.— Я здесь выросла. Люблю этот дом, люблю тайгу с ее зарослями цветов на полянах, люблю горные речки. Пышная, богатая природа! Но без людей она кажется какой-то бездушной. Хочется поскорее удрать от этой прелести. Поскорее к людям!.. Правда, у меня тут появились уче­ ники. Восемь ребят! Курнатовский слушал, приставив руку к самому уху. Левым он после скарлатины, перенесенной в детстве, почти совсем не слышал. А в сырых тюремных одиночках его слух окончательно притупился. Но, следя за губами девушки, он догадывался, о чем говорила она. Глаша сказала, что учит детей французскому. — В этакой глуши! — удивился гость.— Да кому здесь нужно? — Представьте себе, нашлись желающие: дочка учителя, сын ма­ шиниста с папиного «завода», двое из семьи ссыльных... Вы бы послу­ шали мои уроки. Я ведь не сильна в языках.