Сибирские огни, 1965, №6

время от времени потягивая их в стороны. Симон засевал хлебами по семь десятков десятин, каждую зиму в окрестных деревнях скупал быч­ ков да нетелей, по льду перегонял через Енисей и на все лето нанимал в пастухи кочевых татар-качинцев, а в начале зимы все это стадо заби­ вал на мясо и отправлял обозы в Красноярск и на золотые прииски в горах. По его достатку давно бы ему полагалось ходить в волостных старшинах, если бы не голый подбородок. Теперь и цари бородатые, а он, почитай, каждый день возится с бритвой! И на волостном сходе его избрали только в казначеи. Старики ворчали: «Большего не жди!» А Си­ мон только посмеивался, веря, что у него еще все впереди. Медная бляха старшины от него не уйдет. И если случится ему, как было однажды при покойном царе Александре Третьем,— об этом он читал в какой-то газете,— вместе с другими старшинами поехать к царю, все равно он не станет отращивать бороды. Владимир Ильич теперь уже знал Симона Ермолаева,— каждый ме­ сяц получал у него в волостном управлении казенное пособие,— и про себя называл его настоящим сельским буржуа, господином современной деревни, типичным представителем земледельческого капитализма. Будь в стране буржуазный парламент, такого избрали бы от крестьянской курии. Даже здесь, в поле во время страды, Симон Афанасьевич был обут не в какие-нибудь бродни, а в наваксенные сапоги, одет в темно-синюю сатиновую рубашку и в черный, правда порыжелый, пиджак. Увидев Владимира Ильича, он приподнял картуз с лакированным козырьком и, прихрамывая, шагнул навстречу: — Полюбуйтесь, господин Ульянов, моей «Ласточкой». Большое от нее крестьянам облегчение! — Понятно. Но каким крестьянам? — Справным. Само собой. — И они наймут себе поденщиков. За гроши. Жнейка поравнялась с толпой, и мужики побежали следом, указы­ вая один другому пальцами: —- Гляди, гляди, ножик-то дергатся!.. — Как пила пилит!.. В машину было впряжено два коня. На железных беседках сидели работники, дюжие парии: один правил лошадьми, другой орудовал вила­ ми. До поры до времени он поддерживал подсеченные стебли, а потом со всей силой сталкивал большую грудку. Он даже сбросил рубаху, и его задубелая, будто медная, спина покрылась капельками пота. Воло­ сы у него взмокли, и по жилистой шее текли ручейки, черные от пыли. — Тут не побалуешься. Чуб-то греет! Видел? — спросил Зырянов у Владимира Ильича.— Лоб мокрый! — И тоже побежал за машиной. — Поровну достается,— сказал Симон Афанасьевич, кивнув на ра­ ботников.— Проедут круга два — поменяются местами. За машиной двигались расторопные поденщики. Выдергивая из зем­ ли по две горсти овса, они вмиг свивали вязки, хватали грудки скошен­ ных стеблей, скручивали в снопы и откидывали их в стороны, освобож­ дая место машине для нового круга. Припоздай они немножко, и коням не будет хода. «У них тоже греются лбы,— думал Владимир Ильич, глядя на по­ денщиков, утиравшихся рукавами.— Не ласточка эта машина, а... на­ стоящая лобогрейка!» Той порой Симон Афанасьевич рассказывал: — На корню-то у меня еще десятин двадцать овса. Я их машиной-то за каких-нибудь пять дней... Как крылом смахну!.. А весной еще земли