Сибирские огни, 1965, №6

В глазах его постоянно таился ядовитый смешок. Любил подраться. Обиды никому не прощал, заснуть не мог, стонал, ворочался — выдумы­ вал один за другим коварные мстительные планы. В драке мог в любую минуту выхватить из-за голенища нож и в свалке, под шумок, запустить кому-нибудь под ребро. Парни боялись его. Он знал это. Самый младший из братьев — Егор. Задумчивый парнина, кругло­ лицый и стройный, как девка. Будь он немного разговорчивее и веселее, любая, закрыв глаза, пошла бы за ним. Было в его лице что-то до боли привлекательное: сильное, зверское и мягкое, поразительно нежное — вместе. Но он почти ни с кем не разговаривал и улыбался редко, неохот­ но. На девок, однако, смотрел, и снился им ночами. Эти двое не были еще женаты. 2 Шла весна 1922 года. Темными мокрыми ночами с шумом, томительно и тяжко оседал подтаявший снег, и в лесу что-то звонко лопалось с протяжным ликую­ щим звуком: пи-у... За деревней, на сухих проталинах, до самой зари хороводилась мо­ лодежь. Балалаечники, настроившись по двое, высекали из своих тонкоше­ их инструментов неукротимый серебряный зуд. Пронизывая сырую вязкую тишину медным витым перебором, го­ лосила великая сводница-тальянка. Парни топтали тяжелыми сапогами матушку-землю,— плясали, пе­ ли частушки с матерщиной, часто дрались... Просилась наружу горячая молодая сила. Девки рассыпали по доскам шатких мостков сухую крепкую дробь, пели зазывные припевки. Жизнь шла своим чередом. * * * Первым, как всегда, проснулся Емельян Спиридоныч. Он спал на кровати. Укрывался зимой и летом тулупом. Скинул на пол босые ноги, достал пятерней промеж «крыльцев», зев­ нул и пошел в сени умываться. На печке неслышно, как тень, завозилась хозяйка — Михайловна. Привычно перекрестилась, прошептала: — Господи, господи, прости нас грешных. В горнице жалобно скрипнуло старое кроватное железо — проснул­ ся Кондрат. Несколько раз глухо и густо кашлянул; понесло махрой. Он тоже один спал — жена лежала в больнице, в уезде. На полатях досыпали свои законные — по молодости — минуты Макар с Егором. Егор спал с краю, вытянувшись во всю длину по­ латей. Рядом, скрючившись, закинув ноги на брата, похрапывал Ма­ кар. Эти проклятые ноги Егор каждую ночь то и дело скидывал с себя, ругался негромко... Но все равно к утру ноги обязательно лежа­ ли на нем. Емельян Спиридоныч вернулся из сеней, приглаживая на ходу куд­ латую голову. Сказал, ни к кому не обращаясь: — Сёдня пригрет здорово. — Всё уж... паска на носу,— откликнулась Михайловна, затапли­ вая печку.