Сибирские огни, 1965, №6

— Но, позвольте,— он удивленно приподнял брюки,— у них одна пуговица?! — Одна. — И это ваш хваленый портной! Разве так шьют?! — А как же? — Строганов ухватился за пуговицу и потряс брюки.— Вы, политики, многого не знаете. Говорите, что о простых людях заботи­ тесь, об их жизни, а сами... — Что, что? Ну, договаривайте. — Не знаете, что в Расее нашей, почитай, пятьдесят мильёнов му­ жиков носят штаны на одной пуговице! — Ну, поддел! — рассмеялся Владимир Ильич, лукаво прищурив глаза, и повернулся к Проминскому.— Вы знаете? А я не знал. Не заду­ мывался. Пятьдесят миллионов — по одной пуговице! Хотя,— Ульянов смягчил лукавинку в глазах и ткнул пальцем в грудь лавочника,— по­ звольте вам не поверить. Вы ошибаетесь. Да, да. Ошибаетесь. На пуго­ вице штаны, может быть, только у одного миллиона крестьян. Не боль­ ше. А у остальных... Знаете на чем? На веревочке! Да еще из лыка! — Гашником называют у нас. — Вот, вот. Здесь даже у детей гашники. Я видел, у одного по­ рвался на беду... — У Миньки, небось? — Дело не в имени... За пуговицу-то надо деньги платить. А где их взять?.. И еще я не согласен... — Владимир Ильич шевельнул приподня­ тым пальцем. — Не у всех в деревне портки на одной пуговице. Есть та­ кие мужики... носят на двух. Не правда ли? Есть! Даже на трех. Вот, к примеру, у вас, еще кое у кого... Лавочник гулко хохотал, словно ухал в пустую кадку: — Вот политик!.. Ха-ха... Гашник припомнил!.. Ульянов, смеясь, свернул штаны. Выкладывая деньги на прилавок,, шутливо кинул Проминскому: — Заказывайте, Ян Лукич, себе такие же. Будем учиться по-дере­ венски... На одной пуговице! Строганов, вспомнив о шахматной доске, настойчиво сказал Влади­ миру Ильичу: — Давайте! — И, вздохнув, добавил.— Хоть бы разок вас обставить. — Попытайтесь. Сегодня ваши белые... А вот он,— Ульянов, улы­ баясь, обернулся на Проминского,— будет арбитром. 4 Ружья висели на сосенке. Рядом догорал костер. Пахло мохнатыми тетеревиными лапками, кинутыми на угли. На песке стоял, просмоленный дымом, пустой коте­ лок; лежали некрашеные ложки, вырезанные Проминским из мягкой осины... Охотники отдыхали, полулежа на песке Журавлиной горки. Влади­ мир Ильич любовался голубым простором над золотистой равниной, Саянами в густой фиолетовой дымке. Проминский всласть попыхивал трубочкой. Покурив, заговорил первым: — Ведаете, откуда мы с вами взялись? Русские, поляки. Чехи тоже. Кто есть предки наши? — Не знаю. Не слышал.— Владимир Ильич приподнялся, отталки­ ваясь локтем от земли.— Это интересно. Рассказывайте. И Проминский начал пересказывать предание, слышанное от стари­ ков.