Сибирские огни, 1965, №6

i-i «Нет, у меня не убежит»,— успокоил себя, хотя и знал, что это не- надолго. Через три дня снова придет почта, опять будут письма Ульяно­ ву, и тревога вернется. Письма Владимиру Ильичу, действительно, приходили с каждой почтой. Кроме матери и сестер, иногда писал зять — Марк Тимофеевич Ели­ заров. Изредка — брат Дмитрий. Но чаще всего Владимир Ильич полу­ чал письма от друзей, близких товарищей и единомышленников. Из Те­ си ему писали Кржижановский и Старков, из Архангельской губернии — Скляренко, самарский друг, из Вятской — Потресов, из Екатериносла- ва — Лалаянц, из Красноярска — Красиков, из Енисейска — Ванеев, из Туруханска — Цедербаум, из Средне-Колымска — Сергей Мицкевич... Потресову, высланному тоже по делу питерского «Союза борьбы», “недавно ответил, что получил от него бандероль — немецкий «Archiv», что этот журнал интересен статьями политико-экономов и что на буду­ щий год непременно выпишет его. А вот что выписать из английской пе­ риодики, пока не знает. Какой журнал или еженедельную газету? Ско­ рей бы Потресов ответил. Успеть бы подписаться с первого номера. Не было писем только из Верхоленска. Ни от Федосеева, ни от Ля- ховского. Что там с ними? Здоровы ли? Письмом спросил у Глеба, но и тот толком ничего не знал. Похоже, что Федосеева продолжает травить анархист Юхоцкий, подлая душа. А есть ли там кому защитить Николая Евграфовича? Не одинок ли он? Владимир Ильич написал два письма — в ответ не получил ни строч­ ки. Слышал только о суде чести. Был ли тот суд, в полном смысле сло­ ва, товарищеским? Оправдал ли оклеветанного? И в письме к старшей сестре Владимир Ильич написал: «Черт их знает, что у них там делает­ ся!» Может, Анюте что-нибудь известно? Она разузнает. Но и от нее ответа пока нет. А хранить письма небезопасно. В любую минуту могут нагрянуть жандармы с обыском, придерутся к чему-нибудь. Одно то, что он ведет столь обширную переписку, может явиться предлогом для увеличения срока ссылки. Достал письма из ящика стола, из чемодана и засунул в карманы. Надел ватную куртку, присланную матерью для охотничьих походов, и недавно купленную кепку, отправился как бы на прогулку. Прошел в бор. Там, у Песчаной горки отыскал местечко, где не бы­ ло сухой хвои, присел на корточки, достал из кармана несколько писем и, сложив шалашиком, поджег. Легкие струйки пламени, похожие на лепестки подсолнечника, из­ виваясь, охватывали бумагу, быстро обугливая, но на матово-черной поверхности проступали чернильные строчки, будто обожженная прово­ лочная вязь. Поджав под себя ноги, Владимир Ильич замер в задумчивости. •Ему было жаль расставаться с письмами. Если бы не этот окаянный полицейский догляд, разве стал бы их жечь? Ни в коем случае. А вот приходится... Повертел в руках письмо матери, присланное из Варшавы, перечи­ тал несколько строк. Волнуется за него, спрашивает, доволен ли квар­ тирой и столом, как обходится без минеральной воды... А ему теперь и ненужна эта вода,— совсем здоров. О себе мать сообщала — опасается, что за границей скоро почувст­ вует тоску по родине. А он тоскует здесь. Тоскует по Питеру, по... Мама, кажется, догадывается о его тоске..,