Сибирские огни, 1965, №6

И над полями запах рыжий В стает, усами ш евеля: Мне это т ж есткий запах ближ е, Чем тот, что р адует шмеля. И вот страда! Р аботы много. Н о я вдвойне сегодн я рад: Оценка, знаю , бу д ет стр огой ,— В еду прямей прям ого ряд: Там в стор он е, где ж ита море, Б уш ует в берег березняк, О тец и мать стоя т и см отр ят И з-под ладоней на меня... Н о не успееш ь оглянуться, Как ветер вновь засеверит. И лета нет, и травы гнутся К земле все ниже, Л ес горит. И уж гвоздики нет пахучей. Не слышен запах медуниц. Лиш ь р еж ет выси крик плакучий На ю г летящих верениц... А хлебный запах. Он — ж ивой. Ж и вой , пшеничный и рж аной, Ж и вой — и летом, И зимой. Хлеба! Иным они лишь травка, Полей игривая волна, Иным — звон меди у прилавка, А мне понятна их цена. Х леба! Они навеки в силе: В них слезы матери моей, В них сила м атери-Р оссии, Н адеж да ты сяч матерей... Не о тт о го ль меж следом первым, Ч то лег в космическом краю, И нивой той, где мать скорбела, Я связь прям ую узнаю . И я — того ж е поля парень, Я тем ж е сок ом напоен. Я — М ануковский, Я — Гагарин, Я — поколение мое. Мы хлебом вскормлены единым, Ж еланьем связаны одним, И потом у, случись година, Ч то стави т в строй отц а, иль сына, Иль вм есте их ведет сквозь дым ,—