Сибирские огни, 1965, №6

Емельян Спиридоныч шел напролом, ничего не желая видеть,— ни* какой опасности. Колышек тихо прошумел... Хрястнул, сломившись. Емельяна Спиридоныча опять качнуло назад... Егор поднялся, побежал к плетню. Макар — за ним, думая, что он убегает совсем. Егор ухватился за кол, легко, как спичку, сломил его. — Не бежи, Макар! Макар вернулся. Только вывернул себе другой кол — побольше. Ефим тоже не дремал: ему подвернулось под руку коромысло... Он переломил его, сунул половинку отцу. Дышали тяжело, с хрипом. Удары звучали мягко и глухо. Молодые действовали дружно, напористо; под их натиском Емельян Спиридоныч с Ефимом отступали все дальше в глубь ограды. Макар вьюном крутился, часто доставал своим колом то отца, то брата Ефима. Егору попадало чаще, но зато его удары были крепче; он все подби­ рался к отцу... И один раз, изловчившись, угодил ему в лоб. Емельян Спиридоныч глубоко вздохнул, выронил стяжок и, зажав лицо руками, пошел прочь. Макар еще одним ударом сзади свалил его с ног. Кинул­ ся к Ефиму... Тот отпрыгнул в сторону и, бестолково размахивая поло­ винкой коромысла, заорал: — Караул! Из сеней выскочил Сергей Федорыч. Грянул ружейный выстрел. — Разойди-ись! Постреляю всех!.. — завизжал он, клацая затво­ ром берданки. — Егор... уходим.— Макар побежал из ограды. Егор, прихрамы­ вая,— за ним. За воротами Макар развернулся и запустил свой кол в Сергея Фе- дорыча. Постреляешь у меня!.. Дай-ка твой,— обратился он к Егору,—1 я им разок по окнам заеду. Все равно теперь родней не быть. В этот момент гулко треснул и широко в ночь раскатился еще один выстрел берданки; где-то вверху просвистела летящая горсточка дроби. — Пошли, ну их... — А куда? — Макар высморкался сукровицей в рваный подол рубахи. — К дяде Игнату пока... А там поглядим. — Зайдем тогда коней прихватим? Неизвестно, сколько придется бегать. — Не торопись только,— согласился Егор.— Плохо мне. 12 У Игнатия шел пир горой. Дым, гвалт, обрывки песен, крученый мат... Где-то в углу, невидимая, из последних сил, отчаянно хлюпая ме­ хами, взвизгивала гармонь. Какой-то детина с покатыми плечами в косую сажень во что бы го ни стало хотел пройтись вприсядку. Но его каждый раз вело с ног; он падал, с трудом молча поднимался и, распрямившись во весь рост, же­ манно подбоченивался, тонко, по-бабьи, вскрикивал: «ух ты-и!..», при­ седал смаху и заваливался на спину. За столом, в центре, сидел Закревский. Улыбался, трепал кого-то по плечу, кому-то наливал водку, пил сам... Он первый увидел незнакомых. Остановил на них мутный подозрительный взор, — Кто такие?