Сибирские огни, 1965, №6

восстановил для себя дорогой образ, свыкся с ним, бережно хранил... Ему казалось, что он ее помнит; он даже встречал женщин, похожих ив мать. «Но эта... Елки зеленые! — до того похожа. Странно, невероят­ но, что она сидит здесь,— живая. Можно подойти и потрогать ее рукой. Похожа, и все-таки — совсем другая. Такая...» Мысли Кузьмы пута­ лись, ни одну из них он не мог довести до конца. Не отрываясь, смот­ рел на Марью. Не слышал, о чем говорит Платоныч с хозяином. Ничего не слышал и не видел вокруг. Не помнил даже, как вышли на улицу... В глазах стояла Марья. — Что такое, дядя Вася... А? Ты видел... какая она? Платоныч строго посмотрел на племянника. Негромко и серьезно сказал: — Не нравятся мне такие штуки, Кузьма. Ты что это? Кузьма промолчал. Понял, что не сумеет сейчас ничего объяснить. Молчали до следующего двора. Перед тем как войти в дом, Пла­ тоныч остановился, спросил встревоженно; ■— Что с тобой делается? Ты можешь объяснить? — Потом объясню. Вечером. 11 Братья приехали почти одновременно. Не успел Макар расседлать коня (за шапкой ездил и за обрезом), ворота раскрылись — въехал Егор. — Ты где был? — спросил Макар. — Недалеко. Утро было хмурое. Небо заволокло тучами; они низко плыли над землей, роняли в грязь редкие холодные капли. — Кондрата нашего, однако, убили,— сказал Макар. Егор застыл около коня. — Где? — Не совсем... Вон видишь, что делается,— Макар показал брат­ нину шапку всю в крови. ■— Скажет тоже — убили! — Может помереть. — Дрались, что ли? •— Ага. ■— С кем? — Не знаю. — У тебя курево есть? — Егор присел на ясли.-—*Я прокурился. Макар сел рядом, достал из кармана кисет, подал брату. Нахму­ рился, разглядывая окровавленную шапку. — С кем он? — опять спросил Егор. — Не знаю. Не могу никак понять, чем так звезданули? От гирьки не бывает рвано. А тут... видишь?..— Он сунул под нос Егору шапку. — Брось ты ее! — откачнулся Егор. По крыше конюшни забарабанил редкий, но крупный дождь — ран­ ний собрался. Первый в этом году. — Пахать скоро,— вздохнул Макар. Егор подобрал с земли соломинку, закусил в зубах. — Втюрился я, Макар... Макар живо повернулся. — Ну-у! В кого? — В Марью Попову. Макар заулыбался: такая любовь сулила Егору много хлопот.