Сибирские огни, 1965, №6

— Не знаю. ~ Дурацкие рассуждения. Ты бы хоть сейчас не учила. — Я тебя никогда не учила, глупый. Замолчали. — Ребятишек только жалко,— прошептала Степанида. Сергей Федорыч засопел. — Ноги заходятся,— сердито сообщил он. 'Степанида, с трудом сползла вниз. — ' Разувайся... Давай их сюда. - Кое- как стащили пимы, и она устроила закоченевшие ноги мужа у себя на груди, у тела. Когда они стали отходить в тепле, поднялась та­ кая болы, что Сергей Федорыч заскулил по-собачьи. А Степанида уго­ варивала; — Ничего, теперь лучше будет. Теперь они не замерзнут. Так их и нашли: утром, чуть свет, выехали на нескольких подводах и сразу же за деревней наткнулись. Привезли в больницу. Степаниде сельсовет выдал шерстяной отрез на юбку — подарок. Лежала Степанида на больничной койке — вся какая-то ясная, чи- бтай;'светлая... Смотрела на людей ласково и благодарно — никогда в жизни ей ничего не дарили. Сергей Федорыч был несколько смущен таким вниманием к его старухе. ■ - Когда они оставались одни, он подсаживался к ней и строжился: — Ты что же это, мать, не ешь ничего! А? Ну-ка, давай съешь вот этот суп. Ты посмотри только, суп-то какой!.. — Я уж наелась, старик,— отвечала она.— Люди-то какие хорошие! Сергей Федорыч отворачивался, мял в руках клинышек бородки. покашливал:.. А через два дня Степанида умерла. Тихо. Ночью. # * * Сергей Федорыч не шумел больше по деревне, ни с кем не ругался. Ковырялся у себя в завозне: строгал, пилил... и помалкивал. Стал как будто меньше ростом. Полинял... Желтизной начал от­ давать. Последнее время чудить стал. Приволок как-то большой камень, вытесал из'него квадратную толстую плиту (месяц работал), высек по­ средине жрест и навалил эту плиту на могилку жены. ■ А; на масленице явилась она к нему во сне и сказала: — Тяжело мне, старик. Дышать нечем. Сними ты его... •и Утром, еще не рассвело хорошо, он помчался с ломиком на кладби­ ще И! свалил камень с могилы. Осталось на руках у Сергея Федорыча семеро детей. Старшей, Марье;-—’девятнадцать лет. Марья лицом походила на мать: чернобровая, с ясными умными глазами. А характером удалась в брата Федора — спокойная, рассуди­ тельная, с открытой доброй душой. Очень терпеливая. Она редко улыбалась, но в родниковой глубине своих чистых глаз танла ’ постоянную светлую усмешку. Люди, когда на них смотрят такие глаза, становятся доверчивыми. Трудной жизнью жила Марья, но никогда не жаловалась. Не уме­ ла. От товарок своих не отставала: пела задушевные девичьи песни, умела сплясать... Причем, глядя на нее, трудно было подумать, что вот он а— не суетливая, тихая, с внутренним сдержанным величием — мо­ жет выйти на круг и сплясать.