Сибирские огни, 1965, №6

— Пойду к Беспаловым,— заявил Емельян Спиридоныч. (Было два семейства в Баклани, куда ходил Емельян Спиридоныч,— Беспаловы и Холманские, богачи под стать Любавиным, и такие же нелюдимые и спе­ сивые).— Мать придет, скажи, чтоб в баню ишо подкинула — я, может, засижусь. Кондрат кивнул. — Егорка! — позвал он. — Чего он такой? — спросил Егор, войдя в избу.— Из-за жеребца, что ли? — Сходи за Макаркой. — Зачем? — Надо. Чтоб сразу шел. — Жеребца-то не купили? — Не твое дело. Кондрат сел ц столу, грузно навалился на локоть, подпер большую голову. Был он какой-то задумчивый и сосредоточенный. Макар пришел потный, в копоти — помахал кувалдой в охотку вме­ сто молотобойца. — Чего? — Пошли со мной,— велел Кондрат, направляясь в горницу. Макар покосился на Егора, пошел за старшим братом. Кондрат пропустил его вперед, с порога сказал Егору: — Иди засыпь овса Монголке. Поболе,— И захлопнул за собой дверь. Егор сунулся было за ними.— Тебе куда сказали идти? — рявк­ нул Кондрат. — Ключи от амбара там... Чего ты орешь-то? Из горницы, звякнув, вылетела связка ключей. Макар стоял посреди горницы, вопросительно смотрел на Кондра­ та. Он тоже обратил внимание, что тот сегодня какой-то не такой. — Где у тебя обрез? — сразу начал Кондрат. — Какой обрез? — Макар сделал изумленное лицо. — Не корчи из себя дурачка. Давай-ка! — А зачем тебе? — Надо. — Не скажешь — не дам. Кондрат посмотрел на младшего брата. Тот понял, что лучше не спорить. Достал из-под кровати обрез, вскинул на руке. Кондрат бережно принял его — тяжеленький, аккуратный,— погла­ дил широкой черной ладонью иссиня-сизый куцый ствол. — Где ж ты его, поганец, держишь! Сунься кто-нибудь,— и враз увидют. — Я только почистить принес. А зачем все ж таки он тебе? — Гла­ за у Макара горячо сверкнули азартным блеском. — Иди в кузню. Макар толкнул ногой дверь горницы и вышел — обиделся. * * * Когда огней в деревне уже не было, и в тишину пустых улиц про­ стуженно бухали цепные кобели, с любавинского двора выехал Конд­ рат, возвышаясь темной немой глыбой на маленькой шустрой кобылке. В переулке, где кончается любавинская ограда, от плетня вдруг от­ делилась человеческая фигура и пошла наперерез всаднику. Монголка настороженно вскинула маленькую голову, навострила уши, но хода не сбавила. Кондрат придержал ее.