Сибирские огни, 1965, №6

ступень духовного и физического совер­ шенствования. А. Балин писал в стихотворении «Т е­ ремок»: Говорят о навете горьком, Только всякому слуху не верь,— Будто петь о вечерней зорьке Не пристало поэту теперь... Только вправду ли мудрость такую Примет лес, на солнце горя? На заре я по милой тоскую, И тоскует со мной заря. «Напевы сокровенных, незримых миру струн» сердца были дороги поэту-гуманисту, и ничто человеческое не было ему чуждо. «Лирический настой» стихов А. Ба'лина ни­ когда не был «напитком» человека, отре­ шенного от мира сего. «Звезда живого чувства» ярким светом освещала всю его поэзию, горячая публицистичность и фило­ софская окрашенность которой всегда были неразрывно сплавлены с теплым и проник­ новенным лиризмом. В поэзию А. Балина, органически впи­ тавшую в себя «Запад с Анатолем Франсом и весь Гафизовый Восток», естественно вхо­ дит и «новая новь» советской действитель­ ности, и напряженная устремленность ее в будущее: «Э то новая песня поэта грядущей радостью дышит — имеющий уши да слы­ шит». Ныне явью стала мечта поэта об «огнях Ангары» — вспыхнул «над лесами дремучи­ ми свет», и светло стало над Шаманским порогом, в местах, где когда-то «каторж ­ ник, путь бороздя по таежному следу бро­ дяг, укрываясь в ущельях скалы, острым камнем сбивал кандалы» (стих. «Огни Ан­ гарских порогов»). Не кажется фантазией и пророческое предсказанье поэта о том времени, когда человек, «проторяя млечный путь к мирам, доселе неоткрытым», см о­ жет «часок на Марсе отдохнуть», «на лун­ ный кратер опереться» «и на Сатурне о б о ­ греться»,— Затем опять к мете земной, Как в межпланетную деревню,— Вернуться вовремя домой, Любуясь Днепростроем древним. («Какой бесстрастный небовед...») Удивительна эта способность человека проникать мыслью своей в будущее. Стра­ на еще лежала в развалинах, испытывала голод, холод, разруху, а поэты посылали уж е космические корабли в околосолнеч­ ное пространство, снаряжали экспедиции к далеким звездным галактикам... А Оленич-Гнененко еще в дореволюцион­ ных стихах, навеянных чтением Дарвина и Брема, Аксакова и Геккеля, прослав­ лял человеческий разум, способный поста­ вить на службу людям все богатства приро­ ды. Не совсем самостоятельные, внесоциаль- ные стихи эти интересны как первые под­ ступы к одной из важнейших тем зрелого художника — теме активного преобразова­ ния природы человеком нового, социалисти­ ческого общества. «Впервые в мире,— писал А. Оленич-Гнененко в книге «В горах Кав­ каза»,— в обществе советском, социалисти­ ческом человек подходит к природе как ум ­ ный, заботливый хозяин, друг и творец». Эта мысль является магистральной в его поэме «Человек и природа». Публицисти­ чески острая, волнующая поэма вся прони­ зана дерзновенной, зовущей к действию мечтой о светлом будущем человечества: И вот иного века Уже видны просторы, Когда для человека Песчинкой станут горы, Когда скорее свет’ К скоплениям туманным, К неведомым планетам Взлетят атомопламы... В. Итин, сумевший стать полезным ро­ дине и народу певцом «солнца» революции, заявлял, что он всегда «искал, как рыцарь Эльдорадо, не искусство, не мечту, а жизнь». Но и мечта, яркая и романтиче­ ская, никогда не была противопоказана поэту: Нет, это я шагну сейчас в пространство, Своих детей оставлю на Луне, Малиновый пожар протуберанцев Увижу в звездной, в страстной вышине! Это не было бегством от земли. Это было стремлением кинуть взгляд на свою жизнь и свое время — из будущего. III В. И. Ленин писал в 1918 году в ста­ тье «Главная задача наших дней»: «И сто­ рия человечества проделывает в наши дни один из самых великих, самых трудных поворотов, имеющих необъятное — без ма­ лейшего преувеличения можно сказать: всемирно-освободительное — значение... Не­ удивительно,. что на самых крутых пунк­ тах столь крутого поворота, когда кругом с страшным шумом и треском надламывает­ ся и разваливается старое, а рядом в неопи­ суемых муках рождается новое, кое у кого кружится голова, кое-кем овладевает о т­ чаяние, кое-кто ищет спасения от слишком горькой подчас действительности под сенью красивой, увлекательней фразы» (В. И Ленин, Соч., т. 27, стр. 133). Такое состояние идейной и психологи­ ческой смятенности, отразившееся в твор­ честве некоторых писателей-«интеллигентов» (Г. Вяткин, В. Итин), не миновало и «крестьянских» поэтов Сибири. Признаний в этом мы немало найдем в их стихах. «Куда несет судьбы нас бледный конь?» — горестно вопрошает И. Ерошин. «Есть ли забвенье на свете?» — печально вторит ему А. Пиотровский Смутно разбираясь в ха­ рактере и движущих силах революции, свя­ зывая все свои социальные чаяния лишь с крестьянством, «последние поэты деревни»