Сибирские огни, 1965, №6

Глава последняя Целую жизнь спустя... Толстой, пришел к этом у домику, возле костела. В заметке, напечатанной затем в област­ ной газете, В. Севастьянова рассказывала: «Я быстро познакомилась с гостями. Мы прошли в нашу квартиру — В этом доме я жил много лет на­ зад,— сказал Алексей Николаевич.— Здесь была моя комната, рядом комната матери. Теплая беседа длилась около получаса. — Я поражен изменениями, которые произошли здесь. Прежнюю Самару теперь не узнать. На месте, пустырей и лачуг вы­ росли огромные здания...» («Волжская ком­ муна» от 6 июля 1936 года, «Встреча с пи­ сателем») . Газетная заметка передает лишь самые внешние приметы этого свидания Толстого с его прошлым... События, которые случи­ лись с ним здесь ровно за тридцать лет до этого, Толстой многие годы считал самыми значительными и жуткими в своей жизни. Это был мгновенный переворот во всем, боль, кошмар, возмужание. Когда в ново­ годние дни 1913 года в писательском кругу вспоминали самые значительные случаи из жизни, А. Толстой рассказал: «...Это было летом 1906 года. Я жил в Германии, в Дрез­ дене, учился.. Жил обычной жизнью сту­ дента, как живут все Перед самыми экзаменами я вдруг без всяких причин почувствовал безотчетное беспокойство, какую-то странную и силь­ ную тревогу. В два дня я собрался и уехал в Россию, к матери, жившей на берегу Вол­ ги, верстах в 12 от Самары. Поездка по Волге была жуткой. В то лето начались аграрные беспорядки, по но­ чам горизонт пылал заревом пожаров. Тре­ вожность не покидала моей души. Было что-то томящее, смутное и тяжелое, что не оставляло меня ни на минуту. И все эти дни я чувствовал, что настает какой-то ре­ шающий момент в моей жизни, что с этих дней жизнь будет иной, совсем иной, непо­ хожей на прежнюю... Наутро все мы — я. мать и жена — по­ ехали в Самару. Матушка заехала к знако­ мым, я — на пристань проводить уезжав­ шую знакомую барышню Когда, проводив знакомую, я шел от пристани вверх... к городу, на перекрестке услышал какой-то страшный удар. Я пошел на звук и вот что увидел: pa-битые дрож ­ ки, две лошади бьются в агонии, а кучер валяется, запутавшись в вожжах. Близ дро­ жек лежит тело в черном мундире, одна рука в белой перчатке, вместо другой руки — кость, вместо ног — кости. Голо­ вы нет. Это был губернатор Блок (убит бомбой террористов в конце июля 1906 года — Ю . О ). А. Н. Толстой на даче п Барвихе в 19Я8—193!) гг., (из собрания Л. И. Толстой). Публикуется впервые. пе и с плащом на руке. При всей предста­ вительности, в его лице, с высоким лбом, крупным носом и зорким взглядом сквозь очки, в неторопливых его манерах было что-то располагающее, свойское. Не выпу­ ская из рук платка, он то и дело огирал с лица и шеи пот, дружелюбно оглядывая все и подмечая, как будто и нестерпимую июльскую жарищу находил чем-то для себя интересной. Это был Алексей Николаевич Толстой. Если не считать давнего спешного заез­ да, писатель осматривал Самару в сущности впервые за последние двадцать с лишним лет. И каких лет! Перепахавших войнами весь мир, преобразивших Россию, народ, его самого... Самара называлась теперь Куйбы­ шевом. Пароход, спускавшийся по Волге, встал у Куйбышева. И первое, что сделал Июльским полднем 1936 года в неболь­ шой дом, что рядом с закрытым костелом, постучали. Перед хозяйкой стояло несколько незна­ комых людей, по видимости, приезжих. Сре­ ди них выделялся грузный человек в шля-