Сибирские огни, 1965, №6

— Мы знаем ее. — Как? — Я в Бомске родился, а дядя ссылку отбывал там же... недалеко. Николай даже приподнялся на локте, с интересом посмотрел на парня. — Во-он он, значит, из каких! Смотри-ка... И много отбарабанил? — Десять лет. — То-то он такой худенький старичок,— вмешалась в разговор Агафья.— А у тебя мать-то с отцом живые? — Нет. Померли. Здесь же. — Они что, тоже сосланные были? — опять приподнялся Николай. — Тоже. — Сколько ж тебе было, когда без них остался? — Года два, что ли. — Дядя тебя и подобрал? — Ага. Замолчали. Агафья жалостливо смотрела на Кузьму, Николай гля­ дел в потолок, нахмурившись. Кузьма листал искуренный наполовину численник. Пришел Платоныч. Распаренный, повеселевший... Близоруко сощу­ рившись (без очков он был трогательно беспомощный и смешной), на­ шел глазами хозяйку. — Хоть за баню и не говорят «спасибо», но баня, надо сказать, ми­ ровая. Николай встал с кровати. — Ляг, отдохни, Платоныч. — Лежи,— махнул тот рукой,— я не имею привычки отдыхать. Николай снял с гвоздя брюки, долго шарился в карманах. — Братца моего раскусили или еще нет? — спросил он. — Как раскусили? — Что он за человек? — Нет. А что? — Ну, узнаете еще...— Николай беззлобно, даже с некоторым вос­ хищением усмехнулся, тряхнул головой.— Попер в председатели! Обра­ довался. А сам работать не хочет, орясина. Он смолоду такой был,— всё норовил на чужом хребту прокатиться. Николай вытащил, наконец, несколько бумажек, протянул жене.—• Сбегай, возьми. Мы откупорим... со знакомством. Платоныч кашлянул, сказал просто: — Дело такое, Николай: мы не пьем. Мне нельзя, а он... ему рано. Агафья благодарно посмотрела на старика, быстренько спрятала деньги в шкаф. •— Ну, после бани, я думаю, можно... По маленькой? — проситель­ но сказал Николай. — Нет, спасибо. Николай крякнул, посмотрел на жену: деньги в надежных руках. Она их уже не выпустит — не тот случай. Он только теперь сообразил, какого свалял дурака. Стоял посреди избы со штанами в руках. Тяже­ ло глядел на свою ловкую половину. Та, как ни в чем не бывало, соби­ рала на стол ужинать. Платоныч и Кузьма невольно рассмеялись. — Не тоскуй, Микола,— сказал Платоныч. Николай крепко, с шумом, потер ладонью небритую щеку. При­ знался: — У меня теперь голова три дня не будет работать. Какую я про­ машку допустил, мать честная! — Он запрыгал на одной ноге, попадая