Сибирские огни, 1965, №6

— Здрассте.— Смело посмотрела на парня, непонятно дрогнула уголком припухлого рта, прошла к матери. У Кузьмы слегка побагровел шрам. — Дай закурить, дядь Вась,— тихонько попросил он. — Из уезда, что ли? — поинтересовалась Агафья — Из уезда,— ответил Платоныч.— А чаек нельзя придумать, Агафья? — Сичас будем завтракать. Клавдя, убирай со стола. Дочь моя,— сочла нужным пояснить Агафья.— Сами городские? — Ага. — Замерз парень-то. Иди вон к печке, погрейся. Шибко уж легкая у тебя эта штука-то. — Зато — кожаная,— не то серьезно, не то издеваясь, вставила Клавдя. Кузьма кашлянул в ладонь и сказал: — Ничего, так отогреемся. 4 Дорога за ночь хорошо подмерзла. Лошадь шла ходко; коробок дробно тарахтел. Где-то в передке, нагоняя сонное раздумье, дребез­ жала железка. Емельян Спиридоныч, зарывшись в пахучий воротник тулупа, чут­ ко дремал. Кондрат время от времени трогал вожжами и равнодушно говорил: — Но-о, шевелись.— Опускал голову и снова принимался постеги­ вать концом вожжей по своему сапогу. Кругом ни души. Просторно. Еще на всем — сонная сладкая одурь после тяжкой весенней ночи. Проехали пашню, начался редкий чахлый осинник. Запахло гнильем. Впереди на дороге далеко и чисто зазвенел колокольчик; навстречу неслась тройка. Емельян Спиридоныч выпростал из воротника голову, всмотрелся. Кондрат тоже глядел вперед. Лошади шли вмах; коренной смотрел зверем; пристяжные почти не касались земли, далеко выкидывая длинные красивые ноги. Коло­ кольчик чему-то радовался — без устали звонко хохотал. Тройка промчалась мимо, обдав Любавиных ветром, звоном и теп­ лом. Емельян Спиридоныч долго глядел вслед ей. — Соловьи! — вздохнул он. И снова полез в воротник. Опять было настроились на мерный, баюкающий шумок долгой пу­ тины. Но вдруг Емельян Спиридоныч высунулся из воротника, встрево­ женный какой-то мыслью. — Слышь,— окликнул он сына. — Ну. Емельян Спиридоныч заворочался на месте, откинул воротник совсем. — Знашь, кто это проехал? — Почта. — Угу.— Отец в упор вопросительно смотрел на сына, — Ты чего? — не выдержал тот. Емельян Спиридоныч опять пошевелился. — Денюжки проехали, а не почта,— тихо сказал он.— Они их в железном ящике возют. Ночью — покормются — назад поедут.