Сибирские огни, 1965, №6

Фрида чуть слышно скулила на пороге, будто жаловалась хозяйке Дмитрий одевался в передней. Мать стояла в дверях столовой, при­ держивая узелок. Маняша, приподымаясь на цыпочки, смотрела из-за ее плеча; сдерживая слезы, прикусила верхнюю губу. Неожиданно распахнулась входная дверь. Анна Ильинична, уронив муфту, с распростертыми руками бросилась к брату: Митенька! Да что же это такое?!— Оглянулась на жандармов.— Ошибка, конечно. Не надолго расстаемся,— сказал Марк Тимофеевич, не умея ни успокаивать, ни утешать, и протянул большую мягкую оуку.— Разбе­ рутся. Анна Ильинична поцеловала брата. А он, уже с шапкой в оуках, напомнил офицеру: Вы, господин ротмистр, забыли череп взять. В качестве вещест­ венного доказательства. — Смеется тот, кто смеется последним,— ответил ротмистр и потре­ бовал.— Прошу поторопиться. Приняв узелок, Дмитрий наклонил голову, и Мария Александров­ на поцеловала его. Потом, немного помедлив, она перекрестила сына. Маняша повисла на шее брата. — Про гимнастику, Митенька, не забывай там,— напомнила Анна Ильинична.— Каждое утро. И вечером тоже. Спать будешь спокойнее. — А ордер? — спохватился Марк Тимофеевич и массивно выдви­ нулся вперед, загораживая дорогу офицеру,— Предъявили? — Молите бога, что вас не прихватили за компанию. Ротмистр приложил два пальца к околышу франтовато надетой шапки и подал команду выводить арестованного. — Передачу жди,— сказала мать, провожая до сеней.— Обычно разрешают два раза в неделю. — Какое-то недоразумение,— покрутила головой Анна Ильинична, стараясь успокоить мать.— Ты же, мамочка, сама видишь — у них ни­ каких улик. — То есть, протокол обыска пустой,— веско добавил Марк Тимо­ феевич. — А на допросах, мамочка,— заговорила Маняша быстро-быстро,— Митя сумеет... Так же, как Володя... — Не надо. Никаких слов не надо,— попросила Мария Александ­ ровна, не любившая утешений.— Я знаю, Митя ничего себе не позволял. Только учебники, посещение лекций... Из кухни вышла стряпка и веником показала на разгромленную комнату; — Поди-ка, пбдместь надо? — Только не сегодня,— спокойно и мягко возразила Мария Алек­ сандровна.— Ложитесь, голубушка, спать. В полицейском участке на Тверской улице Дмитрия провели по во­ нючему коридору в одиночную камеру. Там Дмитрий провел несколько дней. Без свиданий с родными, без передач. А потом его отвезли в Таганскую тюрьму. На двери его каме­ ры висела табличка: «Государственный секретный преступник». Анна по-прежнему продолжала успокаивать мать: — Скоро выпустят Должны выпустить.