Сибирские огни, 1965, №5

Что читал Саша в последние часы? Свою любимую «Зимнюю сказ­ ку», веселую, озорную, революционно-смелую? Ему были очень по ду­ ше строки: Да нам вообще император теперь Не нужен больше, признаться. И строфы о кельнском соборе, этой «бастилии духа»... Все бастилии должны быть разрушены, и Гейне прав: лучше строить- конюшни, чем соборы. Владимир Ильич раскрыл томик и начал читать со строки, на кото­ рую упал взгляд: поэт слагал новую песню о счастье земной жизни, что будет краше небесного царства. Вдруг совсем рядом на реке что-то всплеснулось отрывисто и звон­ ко. Еще и еще раз. Рыба? Глаза невольно оторвались от книги. Совсем рядом на берегу стоял босоногий мальчуган. Поддерживая- левой рукой истрепанные посконные штанишки, он правой кидал плос­ кие гальки по поверхности воды и считал всплески. Шея у него была тон­ кая, как стебель подсолнечника, личико до прозрачности бледное, гла­ зенки кругленькие, заплаканные. Сунув томик в карман пиджака, Владимир Ильич подошел к маль­ чугану и, склонясь, спросил, как его зовут. Тот попятился от незна­ комого. — Не бойся, малый. Давай поговорим немножко. Ты — Саша? Митя? Ваня? — Минька... — Стало быть, Миняй? Ну, здравствуй! — Владимир Ильич пово­ рошил беленькие, свалявшиеся в клочья, волосенки. — А я — дядя Володя. Мальчуган в забывчивости разжал пальцы левой руки, и с него свалились штанишки. — Ничего. — Владимир Ильич присел возле Миньки на корточки.— Только без слез. Ты же мужчина. Пуговицы, что ли, оторвались? А пуговиц и не бывало. Штанишки подвязывались гашником, но он перетерся. — И у меня никакой веревочки в карманах нет, — пожалел Влади­ мир Ильич. — Придется тебе, Миняй, так и поддерживать. Потом они, прицеливаясь к поверхности воды, стали по очереди ки­ дать гальки, похожие на маленькие диски. Владимиру Ильичу снова вспомнилась Волга, и рука так ловко кинула гладкий камушек, что Минька, подсчитав всплески, закричал: — Три!.. Три блинчика съел, дядя Володя!.. А почему же мальчуган один на берегу? Разве у него нет сверстни­ ков? Где соседские ребята? Минька рассказал: убежали на луга, зорить сорок. Его не взяли: говорят, мал еще. А он и один может в лес. За ме- дунками. Он не боится лешего. И покойников не боится. Даже на могил­ ки может... А сорок зорят из-за яиц. Выпьешь сорочьи яйца — будешь знать все наперед. Тогда от пьяного тятьки можно загодя убежать. И от сердитой мамки: не успеет надрать уши. И у парнишек можно все бабки выиграть. Только надо много-много насобирать сорочьих яиц... У Миньки урчал пустой живот, ему страшно хотелось есть, и он за­ собирался домой. Владимир Ильич вызвался проводить его; тронув льняные вихры, сказал: — Эх, Миняй, Миняй. Вот вырастешь да научишься грамоте — без сорочьих яиц будешь знать все...