Сибирские огни, 1965, №5

терять бы... Да и сам я виноват. Сгоряча при городском человеке, при политике... И эти вилы...» А когда перешагнул порог да глянул на стол, заваленный книгами, на угловые столики и стулья, тоже занятые связками книг, вдруг забыл обо воем и, остановившись посредине, не удержался от усмешки: — Этак самому негде будет помешшаться!.. И для чего их столько?! — Это немного. Совсем немного, — сказал Владимир Ильич, осво­ бождая один из стульев. — Скоро еще пришлют багажом. — В наказанье, што ли?! — Под темными, все еще приподнятыми усмешкой, усами Зырянова поблескивали широкие зубы. — Читать — не перечитать! Во всей волости такой беды не сыщешь!.. Мне не доводи­ лось видать. А старики рассказывали: жили тут на поселении осудар- ственны преступники, при царе Миколае Первом, какими-то декабрис­ тами звались. Вот у них, слышь, было книг!.. Об этом Владимир Ильич слышал еще в Минусинске. Он, будто гостю, подставил Зырянову стул, а сам, стоя против него и опираясь ру­ кой на спинку кровати, принялся расспрашивать: где квартировали де­ кабристы и чем они занимались на поселении? Зырянов едва успевал от­ вечать. Один жил в соседнем проулке, на самом бережке Шушенки. Дом и посейчас стоит. Большой, стены обшиты лиственничным тесом. Те по­ селенцы садили табак, и теперь одну улицу в деревне прозывают Табач­ ной. Как-то летом разлился Енисей и смыл диковинный огород. Аж под­ чистую! А у поселенца — семья, малые дети. Прибытку никакого. Хоть ложись да помирай. Кто-то из стариков надоумился: потихоньку от надзора собрали для того декабриста пшеницы, мяса, масла. Кто что мог, то и приносил. — Значит, любили его, — сказал Владимир Ильич, а про себя от­ метил: «Ссылка сблизила с народом». — Опосля того, — продолжал Зырянов, — завел он бахчи. Раньше всех. — Арбузы выращивал?! Я слышал в Красноярске... И книг, гово­ рите, у декабриста было много? А не сохранились ли они у кого-нибудь? — Нет. Кому нужны? Грамотеев-то на всю деревню и десятка не наберется. Книги только у одного учителя да у отца Ивана, которы для церкви. Обедню служить, молебен править. Но и те книги, — Зырянов раскинул руки, будто собирался подхватить невидимую охапку дров, — можно за один раз унести. А у вас везде лежат. Ну, ничего. Подождите малость. С посевом управлюсь — сколочу полки. Вот в этот угол. Лад­ но будет? — Только, пожалуйста, пошире. До самой двери. Чтобы потом хва­ тило места. Вошла Варламовна, обоим напомнила о бане: выстывает жар. А топку подновлять — долго ждать. Лучше бы поторопиться. Веники уже распарены в крутом кипятке... Баня у Зыряновых — лучшая из всего села: с печной трубой! К а ­ менка упрятана в кирпичную коробку. Оттого стены белые и дымом не пахнет. Угара не бывает. Исправник, заседатель, мировой судья — все в зыряновской бане парились и хвалили Варламовну за веники. — А первый-то пар шибко пользительный, — рассказывал новому постояльцу Аполлон Долмантьевич, раздеваясь в предбаннике,— по всем костям расходится, всякую хворь выгоняет! Волосы мыли щелоком — отваром печной золы. Зырянов оглуши­ тельно фыркал и так мотал головой, что брызги летели во все стороны.