Сибирские огни, 1965, №5

Фургон сначала показался нам легким. А через полчаса мы обли­ ваемся потом и думаем только об одном: скорее бы приехать. Юрка хны­ чет: тяжело. — Толкай,— хрипит от напряжения Витька. Фуражка съехала Вить­ ке почти на нос. Но ему некогда поправить ее. Мы долго едем по асфальту, потом хромой поворачивает на улицу, мощенную брусчаткой, еще дальше идет обыкновенная мостовая из не­ ровного булыжника. — Спроси его, скоро приедем? — опять хнычет Юрка. — Толкай, говорю... Мы проезжаем под гулким сводом арочных ворот в темный двор и останавливаемся у дверей какого-то магазина. Приехали. Подходим к хромому и молча смотрим, как он, тяжело дыша, свер­ тывает папиросу. Хромой курит, привалившись к стене магазина, и то­ же молчит. Худое лицо его покрыто капельками пота. Пот стекает по небритым щекам на подбородок, и отсюда светлые капельки падают на грудь. Хромой курит, глубоко затягиваясь. Вдруг он улыбается: — Устали? — Не-е, — трясет головой Витька. — Мы сильные... — Ну ладно, сильные, давайте выгружать, — говорит хромой и бро­ сает на землю окурок. Это очень вкусно — выгружать из фургона хлеб. Четыре теплых бу­ ханки несешь перед собой и нюхаешь. Я понял: здесь так же, как в сто­ ловой. Можно только нюхать. Мы дрожим от усталости и еще от чего-то, но выгружаем хлеб бы­ стро, почти бегом. В магазине хлеб принимает продавец. Она считает буханки вслух. У фургона буханки считает хромой. Вот уже Юрка понес последние буханки. Вслед за ним в магазин пошел хромой. Витька постоял минуту, чего-то выжидая, а потом бы­ стро нырнул внутрь фургона. Я не видел, что он там делает. Я только слышал, как что-то шуршало по фанере. Скрипнула дверь магазина. Хромой возвращался обратно. Я испу­ гался, дернул Витьку за ногу: — Идет! Витька пулей выскочил из фургона. Но поздно. Хромой стоял ря­ дом. А Витька, взъерошенный, грязный оттого, что пыль из-под ног са; дилась на потное лицо, глядел хромому в глаза, прижимая к груди фу­ ражку. Фуражка была полна крошек и маленьких корочек. Витька смотрел на хромого затравленно, готовый на все: укусить за палец, бро­ сить камнем или попросту убежать. Пауза слишком затянулась, чтобы предвещать что-то доброе. Я де­ лаю шаг к Витьке. — Все вычистил? — спрашивает хромой. — Все, — отвечает Витька, и голос его чуть заметно дрожит. — На, вот, держи еще, — говорит хромой, и через мое плечо к Вить­ ке тянется рука с большим куском хлеба. — Поделите... ... Я не знаю, кто он такой. Я его очень плохо помню. Помню его руку и небритые щеки. И еще помню: мне досталась горбушка. Первая горбушка, за­ работанная своим трудом.