Сибирские огни, 1965, №5

торое так необходимо там, на передовой линии огня. Когда я на фронте брал в руки снаряды, патроны, блестевшие чистой медью, задумывался над тем, сколько их расходуется в один день, как успевают обеспечить ими каждый аэродром, каждый танк, каждого бойца? Сейчас передо мной был родной завод. Он сумел с первого дня перестроиться на воен­ ный лад. На левобережье Оби раскинулись десятки предприятий, выз­ ванных к жизни суровым временем, волей народа. Я видел своими гла­ зами героическое свершение. Вот где берут начало потоки нашей гроз­ ной силы. Вот где рождается наша победа. — С чего начнем? — спросил директор. — С фабзауча, — ответил я, ибо рядом со мной стоял Бовтручук — теперь он начальник цеха. Мой сверстник улыбнулся. Бовтручук и Ломов со вчерашнего дня везде со мной вместе. Они уже рассказали о своих пройденных дорогах, как стали специалистами, сообщили, где и кто теперь из наших товарищей. Узенькие коридоры, низкие комнаты класса. Неужели они всегда выглядели так? Наверно, они показались мне такими после просторов неба. Но приятно очутиться у того стола, где ты отвечал урок, — у стан­ ка, где сдавал первую отшлифованную деталь. Ребята •плотно окружили, смотрят, ждут, что скажу. Я попривет­ ствовал их. Пожелал им успехов в учебе. И попросил: — Дайте-ка мне напильник, друзья! Сравняюсь ли я теперь своим умением с вами? — Не забыл ли? — бросает мне широкоплечий Ломов. — Попробую... Фабзаучники теснятся, ищут щелку между сомкнутых плечей това­ рищей, чтобы проследить за моей работой. И мастер — моего учителя я, к сожалению, не застал — косит требовательным взглядом: не испор­ чу ли ценную заготовку? Пришлось, конечно, постараться. Ну, принимай деталь. И вот она в руках мастера, по ней забегал кронциркуль. Под общий смех и гул одобрения объявляется оценка. Нет, не забыта наука, полученная в этих стенах! И мне очень до­ рого это признание. Теперь я здесь свой, фабзаучники окружают меня еще плотней, демонстрируя итоги соцсоревнования, приглашая посмот­ реть общежитие, столовую... — До свиданья, «фабзайцы»! Мы идем вдоль свежих котлованов, недостроенных стен, — завод разрастается. Но вот и огромные корпуса, которых не было. Здесь голос металла, механизмов, клокотанье труда. Дым, вспышки, звон, шум, дви­ жение. Но все это сразу отступает, когда поднимается волна радостных восклицаний собравшихся на встречу. Люди создали этот завод-гигант, они дали фронту оружие, они ждут от нашей армии окончательного раз­ грома врага. Их вдохновляют наши победы в боях, меня восхищает их труд, поток оружия, идущего из моего родного города к берегам Вислы. Они показывают мне свои станки, совершенные автоматы, я пожи­ маю им руки, разглядываю уставшие, бледные лица. Молодая женщина смотрит на меня полными слез глазами и тут же отводит взгляд в сто­ рону, наклоняется к станку. Сделав несколько шагов, я оглянулся. Жен­ щина, обхватив ладонями лицо, плачет. — Вчера получила извещение о своем, — тихо говорит Бовтручук. Передо мной наспех начерчен броский плакат: «Трудиться для по­ беды, как сражается Покрышкин!». Улыбающиеся девушки в красных косынках, совсем похожие на тех, которые помнятся со времен первой пятилетки, преподносят мне сибирские, осенние цветы. Хочется задер­ жаться у их станков, рассказать о парнях-летчиках, я не прочь назвать