Сибирские огни, 1965, №5

ные в «Тихом Доне», те улицы и площа­ ди, где когда-то проходили бои, шество­ вали демонстранты с красными флагами. — Пройдемте, я покажу вам тот дом, в котором заседал наш ревком. Он и в романе «Тихий Дон» описан, в той гла­ ве, где Шолохов обо мне и других рев- комовцах упоминает. Через некоторое время мы подходим в двухэтажному дому на проспекте име­ ни Карла Маркса. На стене — плита бе­ лого мрамора с золотыми буквами: « В этом здании в 1918 году разме­ щался Донской областной военно-рево­ люционный комитет во главе с Подтел- ковым и Кривошлыковым». — Раньше тут почтовая контора бы­ ла, — поясняет Кудинов. — Сейчас — Дом работников просвещения. Зайдемте. Здесь очень хороший музей. Деревянная лестница. Я медлю и не сразу поднимаюсь вслед за Кудиновым. Необъяснимое волнение охватывает меня при виде этих дверей, окон. Воображе­ ние переносит в те времена, когда по этим самым ступеням шагали революци­ онные казаки, их руководители Подтел­ ков, Кривошлыков, Щаденко. А вот тут, у окна, герои романа «Тихий Дон» — Григорий Мелехов со своими земляками Иваном Алексеевичем и Христоней —• слушали выступающих ораторов. Медленно поднимаюсь наверх и вслед за Кудиновым вхожу в одну из комнат. Вдоль стен установлены витрины с фото­ графиями, по углам скульптурные порт­ реты участников революционных собы­ тий на Дону. Семен Иванович показыва­ ет мне фотоальбом, подводит к застек­ ленной витрине.' — Вот я рассказывал о Щаденко, Здесь его личные вещи. За стеклом аккуратно сложен мундир с погонами генерал-полковника, медали, документы, кожаный портфель с тисне­ ной надписью: «Заместитель Народного Комиссара Обороны ССС Р Е. А. Ща­ денко». Молча стоит перед витриной старый коммунист. О чем задумался он, глядя на памятные вещи, на фотографии, на скульптурные портреты? Не напоминают ли они ему о бурных митингах и крово­ пролитных схватках, о голодных годах и окопной жизни солдата-фронтовика, о суровых годах и боевых друзьях. Спо­ койно лежат его руки. Трудовые рабочие руки! Чего не изведали вы, чего не пере­ делали! Держали вы и кнут пастуха, и рашпиль слесаря, сжимали рукоять на­ гана и ставили на первые документы со­ ветского Дона гербовую печать нового правительства. Не вы ли пожимали руки Федора Подтелкова и Ефима Щаденко?.. Для меня все это — одна из страниц легендарной истории, для Семена Ива­ новича Кудинова — один из этапов соб­ ственной жизни, боевой юности.