Сибирские огни, 1965, №5

рем — Кривошлыкова; членами ревкома — Ивана Лагутина, Головачева, Минае­ ва, Кудинова... И вот, оказывается, жив один из тех людей, которых не раз упоминал Шоло­ хов в своем романе, — Семен Иванович Кудинов. И живет он в том же самом Каменске, который вырос из станицы в большой город. Через полчаса, узнав адрес героя ре­ волюции и гражданской войны на Дону, я направляюсь вдоль по улице Мусина. Вот и одноэтажный домик с крыльцом и небольшой верандой. Невысокого роста, спокойный, с заго­ релым лицом и крепкими руками труже­ ника, Семен Иванович Кудинов ничем не отличается от сотен таких же пожилых домохозяев-пенсионеров, которые живут на тихих, удаленных от центра уличках города. Семен Иванович рассказывает мне о революции на Дону, о митингах в стани­ це Каменской, о том, как члены окруж­ ного комитета РСД РП впервые собра­ лись у него на квартире, чтобы решать вопросы о войне, о земле, о власти. — Трудно было вести революционную работу среди казаков, — рассказывает Кудинов. — Цепко держались они за свои земельные наделы, опутаны были вековыми предрассудками, ненавистью к иногородним, к «хохлам». Особенно ко­ сились на большевиков. Мы, как им ка­ залось, решили «искоренить» поголовно все казачество, «уравнять» с фабричны­ ми. Потому, скажу, безобразнейшие сце­ ны разыгрывались нередко в казачьих семьях, где дети шли за большевиками, а отцы жили и думали еще по старинке. Расскажу вам одну историю. Есть у нас под Каменском небольшой хутор Чеботаревка. Так вот приехал ту­ да в семнадцатом году на побывку казак, георгиевский кавалер Никанор Миронов. Отец его. вылитый Пантелей Прокофье­ вич из шолоховского «Тихого Дона», по этому случаю собрал всю родню. Сидят за столом, беседуют, слушают рассказы фронтовика, самогон рекою льется. Как водится, зашел разговор о большевиках. И тут выясняется, что Никанор — боль­ шевик. В комнате — гнетущая тишина. Вдруг отец затрясся, заорал: — Проваливай отселева, большевист­ ское отродье. Заре-е-жу! Старик выскочил из хаты и тут же вбежал обратно с огромным колом. Че­ рез минуту сын лежал мертвым с про­ ломленным черепом. А спустя несколько дней хуторяне читали приказ войскового атамана Каледина: «За проявление пат­ риотизма, мужества и решимости в борь­ бе с изменником Дону сыном Никанором Мироновым... Тихона Миронова, урядни­ ка, произвести в старшие урядники и представить к награждению Георгиев­ ским крестом...» — Вот какая борьба была у нас на Дону — не на жизнь, а на смерть. Но мы не сдавались: не из того материала сделаны! — продолжал свой рассказ Кудинов. — Был у нас особенный чело­ век — опытный подпольщик и убежден­ ный большевик Ефим Афанасьевич Ща- денко. Для меня, неграмотного бедняка- мальчишки на побегушках у портного, он был духовным отцом. Стал Щаденко со мною беседовать, а потом различные поручения давать. А там и пришел я пря­ мым путем к партии большевиков. Семен Иванович задумывается. И по чуть прищуренным его глазам, по углуб ленному в себя взгляду я чувствовал как старый коммунист уходит м-ыслью в- воспоминания о той легендарной были которая когда-то развертывалась перед его глазами и которую так мастерски описал Михаил Шолохов. — Помните, Шолохов упоминает о Щаденко во второй книге романа, — го ворит Кудинов, поднимаясь и подходя к книжной полке. Полистав страницы «Тихого Дона», протягивает мне книгу, указав на ранее отчеркнутое синим ка рандашом место. — Так вот, у меня с Ефимом Афана­ сьевичем Щаденко, — продолжает Се­ мен Иванович, — такой случай однажды, произошел. Еще летом семнадцатого го­ да стало белогвардейское правительство рассылать по станицам своих агитато­ ров. Начали они уговаривать казаков- фронтовиков не верить большевикам убеждали, что Ленин — это немецкий шпион, которого привезли из Германии в запломбированном вагоне. Однажды встретились мы здесь в Ка менской с такими агитаторами. Собра ние это проходило на Христорождест- венской площади. Офицеры-агитаторы выступали один за другим. И вдруг про­ сит слова от нас Ефим Афанасьевич Щ а­ денко. Как только белогвардейцы услышали его фамилию, то сразу же стали играть на чувствах отсталого казачества: «Не давать слова на казачьем собрании «хох­ лу»!». А потом и с трибуны его стащили. Щаденко не растерялся, не ушел с со­ брания, а послал одного из наших ко мне, чтоб.я надел казачью форму и ми­ гом —- на митинг. Узнав, в чем дело, я надел шаровары с лампасами и — бегом на площадь. В слове мне не отказали, так как я сам казак-фронтовик. Выступил, рассказал правду о Ленине. После меня попросил слова наш же представитель от солдат 276-го полка Шапошников, а потом мы уговорили собравшихся казаков послу­ шать и Щаденко. Надо сказать, что ора­ тор он был прекрасный. Рассказали мы казакам правду о революции, о больше­ виках, о Владимире Ильиче Ленине... Мы с Семеном Ивановичем выходим на улицу и направляемся к центру горо­ да. Он показывает мне места, описан