Сибирские огни, 1965, №5

■единодушно и одобрительно качают головами. — Ну вот и спасибо! Значит, зада­ ча, которую я поставил себе, видимо, мне удалась, а что может быть радостнее .для писателя?!... И еще один вечер запомнился мне. Встреча Юрия Николаевича с читателя­ ми в городской Нальчикской библиотеке. Как обычно бывает на таких вечерах, Юрий Николаевич сначала рассказал о своей работе, прочел отрывок из повести «Будьте счастливы», которую писал в Нальчике, потом стал отвечать на вопросы и записки. На одни вопросы Юрий Николаевич отвечал подробно и обстоятельно, на другие кратко и односложно, некоторые оставлял без ответа. Но вот он прочел вслух одну из записок, и в зале раздался дружный и добрый смех. В записке спрашивали: «А не знаете ли вы, жив ли тот Либединский, который написал «Неделю» и «Комиссары»? Переждав смех, Юрий Николаевич сказал, улыбаясь, но я видела, что улыб­ ка эта невеселая: —- Вот что значит написать свою первую книгу в двадцать два года! '■ Через двадцать пять лет, когда тебе нет еще и пятидесяти, уже с трудом верят, что ав­ тор ее может существовать на земле. Но он, как видите, жив... Домой мы возвращались пешкам, через огромный, душистый, теплый и тем­ ный парк. Слева, в темноте, прыгая с камня на камень и ударяясь о прибрежные скалы, шумела река. Впереди, совсем близко, заслоняя небо, поднималась стена лесистых гор. — Странная у меня судьба, — вдруг заговорил Юрий Николаевич, кладя руку мне на плечо. — Вот уж сколько лет приходится соперничать с самим собой. Когда я перечитываю сейчас «Неделю» и «Комиссаров», мне кажется, что эти книги написал мой младший брат, а может, даже сын, — в его голосе зазвучала ревность. — Десять лет эти книги не переиздаются, не упоминаются, принято де­ лать вид, что их нет и не было, а вот видишь, читатели помнят их! Я твердо знаю, что пишу сейчас лучше, почему же именно эти книги так полюбились людям? Он помолчал и с хрустом сломал протянувшуюся через аллею тоненькую веточку. ~ — Будет тебе, рад случаю покритиковать себя! — попыталась я возразить. • Юрий Николаевич взял меня под руку и легонько похлопал по ладошке, что­ бы я не мешала ему говорить. — А как же без самокритики? — совершенно серьезно и даже со школьни­ ческой истовостью сказал он. — Вот Саша Фадеев всегда смеется надо мной и даже сердится: «Что это у тебя, Юра, за страсть критиковать себя? Ты только посмотри, как называются твои статьи: «Почему мне не удалось «Завтра»?, «Моя критика «Комиссаров». Или тебя мало ругали?»... Ругали меня, конечно, доста­ точно и даже с избытком. Но кто же лучше меня может понять недостатки моих произведений? И с каждым годом они мне виднее. Некоторые из них я устраняю при переизданиях, а есть такие, которые мне устранять не хочется. Например, свойственная тогда, и не мне одному, некоторая романтическая возвышенность стиля. Пусть она остается! Мне хочется, чтобы сегодняшний молодой читатель почувствовал, как жило и чувствовало мое поколение... Чтобы писать дальше и писать лучше, .необходимо осмыслить недостатки своих книг. С реки донеслось протяжное гортанное пение и мелкий, мелкий перестук ко­ пыт: кто-то ехал на ишаке, но, наверное, где-то внизу, потому что ни певца, ни ишака не было видно... — Критика критике рознь... — снова заговорил Юрий Николаевич. — Ум­ ная критика помогает, злая ругань — мешает. Читатель перестает в тебя верить, да что скрывать, бывали минуты, когда я сам терял веру в свои силы. Но это были только минуты, и, право же, их было очень мало... Зато, как я был счастлив, когда вскоре после выхода в свет номера «Красной Нови», где были опубликова