Сибирские огни, 1965, №5

чернила и как заделывать в переплет тайные письма. Успел отправить в Цюрих до своего ареста... Все пригодилось! Владимир^Ильич достал захваченный для этой цели из Питера фла­ кончик с китайской тушью и опустил туда маленький кристаллик хром­ пика. Чернила готовы! Такие не смоются! Анюта знает всю эту премудрость, — сумеет извлечь тайное письмо из переплета тургеневского томика, размочит клейстер, развернет и про­ чтет. А потом перепишет между строк своего обычного письма и отправит Павлу Борисовичу в Швейцарию. После ужина сел за письмо. В углу тонкого листа бумаги поставил дату: «16 августа». И тщательно выводил строчку за строчкой: «Дорогой Павел Борисович! Я очень и очень рад, что мне удалось-та ки получить от Вас письмо (получил вчера, т. е. 15 августа) и вести о Вас. и о Г. В. Ваши и его отзывы о моих литературных попытках (для рабо­ чих) меня чрезвычайно ободрили. Я ничего так не желал бы, ни о чем так много не мечтал, как о возможности писать для рабочих. Но как это сделать отсюда? Очень и очень трудно, но не невозможно, по-моему». Спросил о здоровье Веры Ивановны Засулич, а потом продолжал о связи: «Способ я знаю лишь один, — тот, коим пишу эти строки. Вопрос в том, можно ли найти переписчика, на которого должен пасть нелегкий труд. Вы, видимо, считаете это невозможным и вообще этот способ непод­ ходящим. А другого я не знаю... Как это ни жаль, но я не отчаиваюсь: ес­ ли теперь не удастся, — может удаться впоследствии». В конце письма рассказал о себе, в дополнение к тому, что Павлу Борисовичу, вне сомнения, уже известно от Анюты: вполне здоров, жи­ вет в одиночестве, понемногу занимается и для журнала (Аксельрод зна­ ет — для «Нового слова») и для своей большой работы. Потом попросил передать сердечный привет Вере Ивановне и Георгию Валентиновичу. Вспомнив об общем знакомом, сделал приписку: «Райчина не видел более месяца. Скоро надеюсь съездить в Мину­ синск повидать его». И Владимир Ильич поставил подпись: «Ваш В. У.» Потом взял то­ мик Тургенева, последний раз провел рукой по плотной обложке: — Вверяю вам, Иван Сергеевич... Обмакнул кисточку в крахмальный клейстер, склеил письмо в не­ сколько слоев, обернул тонкой синей бумагой, тоже смазанной клейсте­ ром, и умело вклеил под переплет. В тот вечер Владимир Ильич долго думал о сестре, об Аксельроде. Когда дойдет до него письмо? Томик Тургенева будет сдан на почту в Минусинске без подлинной фамилии отправителя. И сначала пойдет в Москву. Оттуда его перешлют в Прагу. Из Праги—в Берлин. Анюта по­ лучит через полмесяца. Нет, пожалуй, дней через восемнадцать. Раскле­ ит, перепишет. А там до Швейцарии каких-нибудь три дня. Не больше. Числа шесто­ го Павел Борисович прочтет его письмо! Быть может, в чем-то они разойдутся, о чем-то при встрече крепко поспорят, как это было однажды в Цюрихе. Но важно, что сношения с группой «Освобождение труда» начинают налаживаться! Это великолепно! (Продолжение следует.)